«Корм» Мира Грант читать онлайн - страница 30. Корм мира грант читать онлайн

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 38)

Система безопасности не позволит никому выйти наружу, даже если у меня будет отрицательный анализ. Теперь нужно, чтобы грузовик открыли снаружи. Или они могут пальнуть по мне ракетой, что вряд ли — даже я с собой такого оружия не таскаю.

— Не скажу, — тихо ответил Рик. — Я… Шон, мне очень жаль.

— Да, нам всем очень жаль. — Я снова рассмеялся, на этот раз почти нормальным, хоть и несколько придушенным смехом. — Скажи мне, что ее последнее сообщение отправилось. Что его увидели.

— Я поэтому и звоню. Шон, это… это какое-то безумие. У нас столько посетителей, что два сервера полностью перегружены. Все скачивают, все распространяют информацию. Кое-кто затянул обычную песню: мол, слухи, подстава. И, Шон, ЦКПЗ сделал официальное заявление. ЦКПЗ.

Голос у Казинса был взволнованный. Что ж — есть от чего. ЦКПЗ никогда не делает поспешных заявлений, они их предварительно обдумывают по неделе каждое.

— Они подтвердили результаты ее анализа, время и все остальное. Эта история не просто распространяется, она буквально разлетается. По всему миру.

— А кто подписался под заявлением? Не Уинн, случайно?

— Доктор Джозеф Уинн.

— Значит, от нашего путешествия в Мемфис все-таки была какая-то польза.

Кровь на потолке вела себя гораздо лучше, чем кровь на стенах: ее было меньше, и она высыхала гораздо быстрее.

— Она умерла не напрасно. Ее история, наша история услышана.

Неожиданно меня захлестнула волна усталости. Как же я вымотался.

— Нет. Прости, Рик, но она умерла напрасно. Никто не должен был из-за этого умирать. Уезжай отсюда, как можно дальше. Выброси телефоны, выброси передатчики, все выброси, по чему можно отследить сигнал. Спрячь мотоцикл Джорджии где-нибудь в гараже и не звони, пока все не закончится.

— Шон…

— Не спорь, — я печально улыбнулся. — Теперь я твой босс.

— Постарайся остаться в живых.

— Подумаю над твоей просьбой.

Я повесил трубку и швырнул мобильник о стену. Он, к моему вящему удовольствию, разлетелся на куски. Рик выбрался из карантинной зоны и ехал прочь. Хорошо. Он ошибается: Джордж, черт побери, умерла напрасно. Но в чем-то Казинс все-таки прав. Она бы сказала, что это оправдывает ее смерть. Оправдывает то, что мне пришлось всадить в нее пулю. Потому что сестра всегда и превыше всего ценила правду, а эта была самая важная правда из всех.

— Теперь довольна, Джордж? — спросил я у потолка.

«Вне себя от счастья», — отозвалась тишина.

Минут через десять мое созерцание окровавленного потолка прервал какой-то писк. Снаружи сражение почти закончилось. Я удивленно посмотрел на свой разбитый мобильник. От него остались только обломки. В грузовике полно оборудования, которое может так вот пищать, большая его часть принадлежала Джордж. Будем надеяться, что эта штука реагирует на голосовые команды.

— Ответить.

Изображение на одном из настенных мониторов дрогнуло, и труп охранника, над которым пировали два зараженных, сменился взволнованным лицом Махира, заместителя моей сестры, нашего секретного оружия в борьбе с правительством. Думаю, теперь ему нет необходимости прятаться. Вытаращил глаза так, что даже белки видны наверно полностью, волосы дыбом — словно он только что вылез из кровати.

— Ага, — вяло обрадовался я, — значит, все-таки реагирует на голос. Привет, Махир.

Гоуда опустил глаза и наконец заметил меня на полу, возле стены. Глаза у него и так были вытаращены дальше некуда, но, увидев пистолет в моей руке, он выпучил их больше. Но голос у него был почти спокойный и очень серьезный:

— Шон, скажи мне, что это все дурная шутка. Пожалуйста. Просто самая дурацкая из всех дурацких шуток на свете. И я тебя прощу за нее, с радостью прощу.

— Прости, но нет. — Я закрыл глаза, чтобы не видеть его взволнованного лица.

Так, интересно, себя постоянно чувствовала Джордж? Когда люди смотрели на нее и ждали ответа? Ответа на серьезные вопросы, не связанные со стрельбой и живыми мертвецами? Неудивительно, что она все время так уставала.

— Точное время смерти Джорджии Каролины Мейсон зафиксировано Центром по контролю и профилактике заболеваний. Можешь посмотреть в общественной базе данных. Я так понял, что они сделали какое-то заявление. Надо будет в рамочку повесить.

— Господи боже…

— Вот уж кого здесь сейчас нет, так это Его. Оставь Ему сообщение — может, перезвонит.

Как приятно ничего не видеть. Темно. Уютно. Как в тех бесконечных гостиничных номерах, где я выкручивал лампочки, ведь у нее так болели глаза…

— Шон, где ты? — В его голосе слышался испуг.

Махир не видел стены позади разбитого монитора, зато видел пистолет. Он не дурак (иначе бы он никогда не смог работать на Джордж) и наверняка все уже понял.

— В грузовике. — Я кивнул, все еще с закрытыми глазами; не хочу смотреть на его лицо, на кровь, высыхающую на стенах, темнота — вот мой лучший друг. — Джордж тут, но, боюсь, поздороваться с тобой не сможет. Ей нездоровится. А еще я размазал ее мозги по стенке.

Я не смог подавить высокий и резкий смешок.

— Боже мой. — Теперь уже испуг сменился настоящим ужасом. — Ты активизировал маячок? Шон, ты сделал анализ крови?

— Пока нет. — Мне вдруг почему-то стало не все равно. — А думаешь, надо?

— Тебе что, друг, жить надоело?!

— Хороший вопрос.

Я открыл глаза и встал. Ноги вроде держали. Чуть закружилась голова, но это быстро прошло. Махир наблюдал за мной с экрана монитора, его темное лицо от волнения побледнело.

— Махир, а думаешь надо? Я и не должен был выжить, Джорджия должна. Произошла какая-то глупая ошибка.

— Шон, включи маячок, — твердо повторил он. — Она бы не хотела, чтобы ты погиб.

— Уверен, она вообще ничего этого не хотела. Особенно умирать. Ей бы это не понравилось.

Постепенно шок проходил, и в голове начало проясняться. Внутри зарождалось хорошо знакомое и понятное чувство — ярость. Я страшно разозлился: этого не должно было случиться. Никогда. Это Джорджия должна была прийти на мои похороны, произнести надгробную речь. Я не должен был очутиться в мире, где нет ее. Мы еще в детстве обо всем договорились… а теперь все пошло наперекосяк.

— А то, что ты остался в живых? Она бы хотела, чтоб ты напрягся хоть чуточку и постарался тоже не умереть.

— Вечно вы, вестники, добиваете фактами.

Я пересек грузовик, стараясь не смотреть в сторону компьютера Джордж. Маячок — это такая специальная кнопка, она активирует передатчик, который пошлет сигнал всем отделениям ЦКПЗ в округе, всем полицейским: в грузовике есть один зараженный и один выживший. Наш маячок располагался на стене рядом с бывшим рабочим местом Баффи. Там она обычно сидела, пока не надумала умереть.

Сначала Баффи, теперь Джордж. Двое выбыли, один остался. Чем больше я боролся с шоком, таким приятным и спасительным, тем отчетливее понимал: еще не все кончено. Нужна концовка. Джордж бы страшно не понравилось, что нет концовки.

— Работа у нас такая, если угодно.

— Да, кстати о работе. — Я нажал на кнопку маячка, и тут же послышалось прерывистое гудение: это сработал наш приемник под передним сиденьем, отслеживающий полицейские сигналы (вообще-то, такие штуки официально запрещены). — Ты сейчас на кого работаешь?

— А?.. Ни на кого. Я сейчас сам по себе.

— Хорошо, потому что я хочу тебя нанять.

— Что? — искренне не понял Махир.

— Да, сегодня у тебя, наверное, весь день давление скачет.

Я подошел к шкафу с оружием. Револьвер здесь не подойдет. Во-первых, он, наверное, теперь заражен. У меня его отберут, как только выйду из грузовика. Во-вторых, уровень не тот. Как же можно отправляться за головой американского губернатора с каким-то заурядным револьвером? Не пойдет.

— На сайте «Известия постапокалипсиса» неожиданно открылась вакансия главы новостного отдела. Ну, то есть я мог бы Рика нанять, но не думаю, что ему хватит пороху. Он не лидер по натуре. К тому же Джорджия бы захотела, чтобы это был ты.

Мы это никогда не обсуждали, нам и в голову не приходила такая нелепая мысль, что она умрет. Но я знал, что говорю правильно. Она ему доверяла и точно бы оставила ему сайт, особенно если бы знала, что я могу тоже вскоре погибнуть. Так что все правильно.

— Я… Я не уверен, что…

— Махир, просто скажи да. Сейчас здесь работает уйма записывающих устройств, а устная договоренность тоже имеет юридическую силу, как ты знаешь. Если только мой анализ не окажется положительным, ты сможешь использовать его в суде.

Гоуда глубоко-глубоко вздохнул. Я на мгновение оторвался от любимого пистолета Джорджии сорокового калибра и посмотрел на экран. Махир кивнул.

— Хорошо, Шон. Согласен.

— Прекрасно, добро пожаловать.

Я всегда сам нанимал и увольнял своих сотрудников, поэтому знаю, как активировать новый аккаунт или восстановить старый. Наклонившись над ближайшей клавиатурой, на которую не попала кровь Джордж, набрал команду и в выскочившем административном окне ввел его логин, а потом свой логин и пароль. Так, отменить блокировку аккаунта.

— Минут через десять заработает твой старый аккаунт. — Почти столько же Джорджия писала свою последнюю статью. — Как только сможешь войти в систему — сделай это. Я хочу, чтобы ты внимательно следил за сайтом. Хватай всех, кого найдешь, и плевать, из какого они отдела, пусть отправляются на форумы, контролируют трансляции, пусть, черт побери, занимаются новостями. Захочешь кого-нибудь нового нанять — нанимай. Пока не вернусь, ты главный. Твое слово — закон.

— Шон, какая у нас цель?

Я посмотрел на монитор, ощерившись в недоброй улыбке, и он в испуге отпрянул.

— Не позволим им погубить историю, которую откопала моя сестра, так же, как они погубили ее саму. Джорджию похоронят, но это им закопать не удастся.

Махир хотел было возразить, но почти сразу же передумал и согласно кивнул.

— Я за этим прослежу. А ты собрался сделать какую-нибудь глупость?

— Можно и так сказать. Спокойной ночи, Махир.

— Удачи.

Экран погас.

Я как раз успел зарядить пистолет Джорджии, и тут зазвонил интерком.

— Ответить.

Я надел кевларовый бронежилет, захлопнул шкаф и занялся застежками.

— …там? Повторяю: Шон, ты там?

— Стив, дружище! — Я искренне обрадовался ему. — Парень, да ты как настоящая кошка! Сколько у тебя жизней?

— Явно меньше, чем у тебя, — обеспокоенно прогромыхал Стив. — Шон, Джорджия там, с тобой?

— Да.

Я засунул в карман электрошокер. Зомби он не остановит, но зато замедлит. Вирусу не нравится, когда через носителя пропускают ток.

— Стив-о, она сейчас не очень настроена разговаривать. Я всадил ей в позвоночник несколько пуль. Если ты не заражен и сможешь открыть дверь, буду премного благодарен.

— После заражения она успела тебя укусить, поцарапать или еще каким-то образом вступить с тобой в контакт?

Стандартные вопросы. Но никогда еще в жизни они не приводили меня в такую ярость.

— Нет, Стив, боюсь, не успела. Ни покусать, ни поцарапать, ни обнять, ни даже поцеловать на прощание. Ничего не успела — ее слишком внезапно отправили в рай делать небесные новости наемные убийцы этого потрясающего Библией подонка. Если у тебя есть анализатор, открой дверь, и я смогу это доказать.

— Шон, ты вооружен?

— Тогда ты меня не выпустишь? Я ведь и соврать могу.

Охранник замолчал. Я уже было подумал, что безопасность для него важнее сочувствия и я останусь гнить в этом проклятом грузовике. Я бы с радостью, но только не сейчас. История не закончена, пока остались болтающиеся концы. Я завяжу один такой, а заодно устрою для Джордж почетный салют.

— Я не дочитал до конца ее последнее сообщение, — наконец тихо ответил Стив. — Но я прочитал достаточно. Отойди от двери и держи руки на виду, пока не получишь отрицательного результата.

— Да, сэр.

Дверь распахнулась, и в кузов грузовика хлынул свежий воздух, он чуть не обжег мне легкие. На улице пахло кровью и порохом, но внутри запах был гораздо интенсивнее. Я невольно шагнул вперед, к свету, но тут же остановился, увидев расплывчатую тень — видимо, чью-то руку.

— Не приближайся, пока я не отойду.

— Ладно, Стив-о. У вас тут, ребята, случилась маленькая вспышка вируса? Извините, что не смог присоединиться к веселью. Занят был.

— Мы сдержали инфекцию, хоть и не до конца. И я понимаю.

Мои глаза приспособились, и я наконец разглядел Стива. Великан присел, положил что-то на землю, а потом отступил. Анализатор. Не самый навороченный, но и не самый дешевый — у таких допустимый уровень погрешности. Допустимый. Смешное слово, если речь идет о чьей-либо жизни.

Легкий, весит меньше фунта. Большим пальцем я сломал пломбу, не отрывая взгляда от Стива.

— Он не должен уйти.

— Обещаю, что не уйдет, — отозвался охранник.

Хороший ответ.

— Считаю до трех. Один…

«Два», — прозвучал в голове голос Джорджии.

Я засунул руку в прибор. Привычно замигали индикаторы. Знакомые цвета. Красный-желтый-зеленый, желтый-красный-зеленый. Огоньки сменялись с красного на желтый, и на лбу у меня выступил пот, но наконец все они загорелись зеленым светом. Ты в порядке, сынок, в порядке. Иди радуйся.

«Радоваться» в мои планы не входило. Я протянул Стиву анализатор, чтобы он мог хорошо его рассмотреть.

— Пойдет?

— Пойдет. — Мужчина кинул мне мешок для биологических отходов. — Шон, что, черт возьми, произошло?

— Как Джорджия и сказала. Какой-то больной ублюдок убил кошку Рика и подложил в наши фургоны взрывчатку. Но мы не погибли, и они всадили в Джордж специальный дротик, такой же, как мы нашли на ранчо. Черт, как жаль, что мы не осмотрели место происшествия тогда, в Икли. Готов поспорить, нашли бы подобное и там.

— Согласен. — Стив внимательно наблюдал, как я запечатываю пакет.

Очки он держал в руке, у него были глаза человека, который только что заглянул в настоящий ад. Наверняка у меня сейчас такие же.

— План есть?

— Да как обычно, раздобуду машину и поеду туда, где сейчас держат кандидатов…

— Там же, где вы их оставили.

— Прекрасно. Я знаю, как там организована система безопасности. Так вот, найду их и побеседую по душам с губернатором Тейтом. — Я пожал плечами. — Может, размажу ему мозги по стенке. Не знаю. План пока на доработке.

— Подвезти?

Я улыбнулся — ощущение было какое-то странное.

— Было бы здорово.

— Хорошо. Мы с парнями… Вернее, с теми, кто остался из моих парней, не хотели бы, чтобы ты поехал один, начал делать глупости и в результате пострадал.

Как это все нелепо. Я рассмеялся.

— Погоди, то есть только и всего? Только-то и надо было, чтобы раздобыть себе отряд сопровождения?

— Пожалуй.

— Ребята, я вас раскусил. — Я посмотрел на Стива и тут же сделался серьезным. — Пора ехать.

...

Иногда мы всю ночь не закрываем дверь между нашими комнатами. Если бы нам разрешили, мы бы до сих пор жили в одной, а из второй сделали бы офис. Потому что мы оба ненавидим одиночество. А еще ненавидим других людей, если они оказываются рядом в тот момент, когда мы беззащитны. Других людей — чужаков в созданном нами мире. А во сне мы всегда беззащитны.

Мы не закрываем дверь, и я просыпаюсь посреди ночи, слышу его храп и думаю: как же, черт побери, я буду жить после того, как он совершит роковую ошибку. Он умрет первым, мы оба это понимаем. Но… Не знаю, сколько я продержусь без него. Шон об этом и не подозревает. Я не собираюсь надолго оставаться единственным ребенком в семье.

— «Весточки со Стены», из неопубликованных файлов Джорджии Мейсон, 19 июня 2040 года.

Двадцать восемь

В Центре все еще свирепствовала инфекция. Казалось, что зомби повсюду, хотя это было не совсем так: они прятались в тени и бросались на людей. Ими управлял вирус, который каким-то образом позволяет зараженным узнавать себе подобных и определять тех, кто еще не успел подвергнуться амплификации, в ком болезнь пока таилась, ожидая своего часа. Вот уже двадцать лет ученые пытаются понять, как работает этот механизм. Насколько мне известно, они не продвинулись ни на йоту с тех самых пор, как фильмы Джорджа Ромеро из второсортных ужастиков превратились в инструкцию по выживанию. Мне бы радоваться — не каждый ведь день случается оказаться в эпицентре настоящей вспышки, но ярость во мне вытесняла все прочие чувства. Джордж убили не зомби, Джордж убили люди. Живые, незараженные люди.

У многих зомби были знакомые лица: стажеры из предвыборного штаба, несколько сотрудников службы безопасности, мужчина с вытянутым лицом и редкими рыжими волосами — он с нами путешествовал уже полтора месяца, писал речи для сенатора. «Прости, приятель, больше никаких речей», — подумал я и выстрелил ему прямо промеж глаз. Он беззвучно упал, простой человек, уже совсем не опасный. Я отвернулся, к горлу подступала тошнота.

— Если выберусь живым, поищу себе другую работу.

— Что? — спросил Стив.

Он не переставая вызывал по рации тех из своих ребят, кто остался в живых, и направлял их к автомобильной стоянке. Некоторым приходилось двигаться медленно — они охраняли плохо вооруженных гражданских. Действовали истинно по-человечески, что, кстати, идет вразрез с неофициальными правилами выживания во время вспышки вируса. Не хочешь погибнуть, когда вокруг кишмя кишат зомби? Передвигайся либо в одиночку, либо в небольшой группе, где у всех приблизительно одинаковые физические данные и уровень владения оружием. Не останавливайся, не сомневайся, не проявляй милосердия по отношению к тем, кто может замедлить твой отход. Именно так, по мнению военных, мы и должны поступать. Встречу когда-нибудь человека, который следует этим правилам — сам его пристрелю, просто чтобы улучшить генофонд. Можешь помочь кому-то выжить — помоги. Мы — это все, что у нас есть.

— Да нет, ничего. — Я покачал головой. — Как там подмога?

Лицо у Стива дернулось — он то ли поморщился, то ли нахмурился.

— Последний раз связывался с Андресом, когда шел к тебе. Его приперли к стенке несколько помощников сенатора. Не думаю, что он выбрался. Карлос и Хайди на стоянке, там относительно чисто. Майк… От Майка вестей пока нет. И от Сьюзан и Паоло тоже. Остальные либо спешат соединиться с нами, либо обороняются в относительно безопасных зонах.

— Черт, Андрес… Дружище, прости.

— Что-то не складывается у меня с напарниками, — покачал головой Стив, а потом повернулся и выстрелили куда-то в тень, отбрасываемую передвижным офисом.

Там булькнуло, и кто-то упал. Я косо посмотрел на охранника, и тот в первый раз за все это время по-настоящему улыбнулся.

— А по-твоему, зачем мы эти очки носим?

— Срочно нужно раздобыть такие же.

Мы двинулись дальше. Удобный, хорошо спланированный лагерь для приезжих политиков превратился в настоящую бойню: тупики, узенькие проходы, где могло притаиться все что угодно. Они потеряли бдительность и спланировали Центр не самым лучшим образом. Трудно их в этом винить — последняя вспышка вируса произошла в Сакраменто много лет назад. Но и хвалить не за что. Нашему штабу повезло: сам сенатор и большая часть советников уехали в город послушать речь, так что потенциальных зомби получилось гораздо меньше, чем могло бы быть. Чем меньше человек в Центре, тем больше у нас шансов выжить.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 30)

— Вас поселили в «Плазе», — оскорбился Ченнинг, — вместе с остальными членами предвыборного штаба. Пять звезд, самые современные удобства и сертифицированная служба безопасности. Прошу прощения, сенатор, но у нас нет времени на болтовню. Пойдемте.

Роберт схватил Раймана за руку и потащил к машине. За ними поспешили двое охранников и Рик.

С нами остались Стив и еще один, незнакомый мужчина: латиноамериканец, судя по виду; в совершенно непроницаемых черных очках (либо он их носит по врачебному предписанию, либо не видит вообще ничего), довольно высокий (хотя он и казался маленьким рядом со Стивом).

Я перехватила переноску левой рукой и поинтересовалась:

— Приставили нянек?

— Телохранителей, — без тени улыбки поправил Стив. — Вы, ребята, чуть с жизнью не расстались на дороге. Мы проследим, чтобы подобное больше не повторилось.

— А мы больше не поедем одни в такую даль.

— Неважно.

Ко мне подошел Шон.

— Будете мешать нам выполнять свою работу?

— Нет, делайте свою работу, а мы за вами присмотрим.

Я прямо почувствовала, как вскинулся брат. Ирвины всегда рискуют и лезут в неприятности, чтобы развлечь аудиторию. Когда хороший ирвин «правильно» идет в магазин за кока-колой, зрители следят за этим «полным опасностей, самоубийственным» путешествием, затаив дыхание. А теперь представьте, какой получится репортаж, если за спиной будет маячить телохранитель. Да это для Шона то же самое, что для меня цензура. Я взяла брата под руку и поинтересовалась у нашего караула:

— То есть вы хотите сказать, наша работа стала настолько опасной, что нас уже нужно защищать не от зомби, а от себе подобных?

— Что-то в этом роде, хотя я бы выразился несколько иначе, — ответил Стив.

— Прекрасные получатся заголовки, — саркастически заметил Шон.

Ну ладно, хоть чуть-чуть успокоился. Не выпуская его руки, я повернулась к новому охраннику и взглянула ему в лицо (здесь лучше не полагаться на свое ненадежное периферическое зрение):

— Я Джорджия Мейсон, это мой брат Шон Мейсон. А вы?..

— Андрес Родригес, мэм, — спокойно отозвался тот. — Проверку прошел?

— Об этом спросим присяжных. А пока вы можете отвезти нас в гостиницу.

Лоис громко мяукнула.

— И лучше бы поскорее, а то у некоторых уже нервы сдают.

— И не только у кошки, — вставил Шон.

— Держи себя в руках.

Мы развернулись и пошли к машине. Я все еще не отпускала Шона.

Стив и Андрес уселись впереди. Их силуэты смутно маячили сквозь звуконепроницаемую армированную перегородку, разделявшую салон и переднее сиденье. Как приятно оказаться в одиночестве, почти в одиночестве. Хотя я и не могла заставить себя расслабиться. Я никому сейчас не доверяла.

Машина завелась. Шон открыл было рот, но я молча покачала головой и показала на потолок. Брат все понял. Теперь у нас нет Баффи и ее неисчерпаемого арсенала всевозможных устройств — как понять, не прослушивают ли нас сейчас? С другой стороны, даже с Баффи мы не имели никаких гарантий, ведь она в итоге продала нас с потрохами. Зато хоть было ложное ощущение безопасности.

Шон нахмурился и прошептал одними губами:

— Гостиница?

Я кивнула. Как только окажемся в номере — проверим все на предмет жучков и активируем электромагнитное поле. Тогда можно и поговорить, а обсудить нужно многое.

Путь от аэродрома ЦКПЗ до отеля занял минут двадцать. Мы бы дольше добирались, но Стив воспользовался прерогативами, доступными государственным чиновникам и сотрудникам правоохранительных органов, и включил мигалку. Наш автомобиль мчался в левом ряду, а все шлагбаумы при его приближении вспыхивали зеленым и автоматически открывались. Сегодня и так на шоссе никто не сбавляет скорость: нет необходимости, теперь ведь существует электронная система платежей при въезде на трассу. А уж тут в надежде проскочить бесплатно все и вовсе припустили за нами полным ходом. Вот-вот начнется час пик, и пятиминутная задержка имеет огромное значение, от нее зависит, поспеете ли вы вовремя домой или опять опоздаете к ужину. Мы, конечно, подрезали водителей и лезли вперед, зато благодаря нам с десяток спешащих домой жителей пригородов смогли проехаться по скоростной автостраде задаром.

Лоис всю дорогу вопила, а Шон вяло и без особого интереса пытался вскрыть замок на дверце машины. Он в этом деле спец, но тут замки были просто первоклассные. Автомобиль уже съехал с шоссе, а брат так ничего и не добился и наконец с брезгливым вздохом убрал свои отмычки.

Огромную, угрожающего вида гостиницу «Плаза» в центре Хьюстона построили сразу после Пробуждения. Тогда архитекторы еще не научились совмещать безопасность и изящество. Отель походил на оштукатуренную розовую тюрьму, покрытую неким подобием белой глазури. Растущие вдоль фасада пальмы никак не украшали резких уродливых углов здания. Окна начинались только на уровне первого этажа, и тусклые стекла в них явно были армированными. В такие сколь угодно долго могут ломиться зараженные, и все без толку (если, конечно, каким-нибудь чудесным способом зомби не догадаются вдруг воспользоваться лестницей).

Шон внимательно осмотрел «Плазу» из окна машины, а потом, когда мы подъехали к воротам закрытой парковки, выдал свою профессиональную оценку:

— Смертельная ловушка.

— Как и многие другие ранние здания «с защитой от зомби», — согласилась я, поправляя очки. — А что именно не так с этим?

Стив поводил белым пластиковым брелком возле сенсора, и ворота распахнулись. Внутри царил полумрак.

— Все эти завитушки…

— Ты про отделку фасада?

— Да, про отделку. Они что, пытались украсить эту домину? Неважно. Готов поспорить, эти штуки выдержат мой вес. То есть, если я заражен, но еще не превратился в зомби, то смогу легко залезть по ним наверх. Там есть за что держаться. Так вот, я доберусь до самой крыши. А если у этого здания стандартная для того времени планировка, то на крыше должна быть вертолетная площадка, а еще двери — которые могут использовать находящиеся внутри люди, когда соберутся эвакуироваться. — Шон покачал головой. — И вот, ты выбегаешь на крышу, а там тебя уже ждут. И не желающие эвакуироваться, а желающие тобой закусить.

— Прекрасно. Думаю, мы приехали.

Машина припарковалась, двигатель смолк, и открылась водительская дверь. Стив прошел через парковку к воздушному шлюзу. Я подергала ручку, но она не поддавалась.

— Что за?.. Шон, попробуй свою.

— Заперто, — скривился брат.

Щелкнуло переговорное устройство, и чуть искаженный голос Андреса сообщил:

— Мисс Мейсон, мистер Мейсон, пожалуйста, подождите минутку. Мой коллега пройдет через шлюз и будет ждать вас на той стороне. Правая дверь откроется, как только он сдаст анализ крови. Тогда мисс Мейсон сможет выйти. Как только она пройдет через шлюз, сможет выйти и мистер Мейсон.

— Боже, — простонал Шон. — Вы, должно быть, шутите.

— Стандартные меры безопасности.

— Можете взять свои меры безопасности и засунуть их в… — ласково начал Шон, но тут я положила ладонь ему на запястье.

— Мистер Родригес, по-моему, Стив уже прошел. — Я старалась говорить как можно спокойнее. — Вы не могли бы открыть мою дверь?

— Хорошо. — Щелкнул замок. — Мистер Мейсон, пожалуйста, оставайтесь в машине. Мисс Мейсон, пожалуйста, пройдите к… Эй! Вы что делаете? Так нельзя!

Не обращая внимания на разгневанные вопли, Шон вылез из автомобиля, послал воздушный поцелуй размахивающему руками Андресу, захлопнул дверь и потрусил вслед за мной в воздушный шлюз. Как и следовало ожидать, охранник остался сидеть в машине, хоть, судя по всему, и ругал нас на чем свет стоит.

— Человек, который так печется о безопасности, не полезет наружу, когда существует угроза инфекции, — констатировала я, взяв брата под руку. — Мы опасны.

Лоис утвердительно мяукнула.

— Он решил, что сможет заставить нас идти в этот чертов шлюз поодиночке.

Брат забрал у меня мяукавшую кошку и поставил переноску на багажную ленту. Сенсоры распознают живое существо и определят его вес. Лоис слишком мала и не может подвергнуться амплификации, так что ее пропустят.

— Полный идиот.

— Да нет, скорее любитель, — откликнулась я, встав перед диагностической панелью.

Подняла правую руку, а рядом Шон поднял левую.

— Один.

— Два.

Мы приложили ладони к анализаторам.

В здании нас встретил Стив. Охранник укоризненно покачал головой и принялся нас отчитывать, хотя и без особого энтузиазма:

— Вы сейчас здорово перепугали агента Родригеса.

— А агент Родригес меня здорово разозлил, так что мы квиты, — отозвалась я, доставая Лоис из багажного отделения. — Нам его надо ждать или ты покажешь номера?

— И грузовик, — вставил Шон. — Ты мне обещал грузовик.

— Грузовик и мотоцикл в гостиничном гараже. — Стив выудил из кармана пиджака два маленьких пластиковых треугольничка и вручил нам. — Шон, ты в номере двести четырнадцать, а ты, Джорджия, в двести семнадцатом.

Мы с братом переглянулись.

— Но это же не смежные номера? — уточнила я.

— Джорджия, ты должна была жить в одной комнате с мисс Месонье, а Шон — дальше по коридору вместе с мистером Казинсом. Мы решили, что вам необходимо уединение… учитывая происшедшее.

— Точно. — Шон вернул Стиву свой пропуск. — Раздобудь мне, пожалуйста, второй ключ от двести семнадцатого, а пока я буду ходить вслед за Джорджией. Рику и Лоис нужно побыть вдвоем после долгой разлуки.

Лоис громко мяукнула. Стив вздернул брови.

— Предпочитаете жить в одной комнате?

Знакомая ситуация. Еще со времен своего отрочества наблюдаем подобное удивленное выражение у учителей, друзей, коллег, служащих отелей: «Вы не хотите жить в отдельной комнате? Предпочитаете делить номер со своим братом/сестрой?» Меня всегда это раздражало. Какие уж тут социальные нормы, когда тебя могут в любой момент укусить. Если вдруг живые мертвецы решат разнообразить мою жизнь, я хочу, чтобы кто-нибудь прикрывал мне спину, и этим кем-нибудь должен быть Шон. Он чутко спит и умеет хорошо стрелять.

— Да, — сказала я твердо. — Предпочитаем жить в одной комнате.

Стив собрался было возразить, но потом просто пожал плечами — мол, не мое это дело.

— Скажу им, чтобы вам прислали второй ключ и багаж. Джорджия, твои вещи и оборудование, которое ты пометила как жизненно необходимое, уже в номере.

Значит, их проверяли — это стандартная процедура. Ну и ладно. Я давно взяла себе за правило шифровать важные данные, на тот случай, если они попадут кому-нибудь в руки. Людям сенатора вздумалось рыться у меня в белье — пожалуйста.

— Прекрасно. Ты не против, если мы прямо сейчас пойдем в свой номер? Ты же не собираешься нас сопровождать?

— Я верю, что вы двое сможете целыми и невредимыми добраться до лифта, — согласился Стив.

— Спасибо за оказанное доверие, — поблагодарила я.

Шон отсалютовал великану на прощание. Лоис вопила, не переставая. Мы двинулись к лифтам, ориентируясь по развешенным на стенах указателям.

Гостиница старая. Так что тут лифты по-прежнему перемещались вверх-вниз по одной шахте. Никогда такого не видела, но сейчас мне было не до того — слишком уж устала и слишком нервничала. Я равнодушно смотрела в зеркало и пыталась не обращать внимания на головную боль и Лоис, которая все кричала и кричала. Кошка хотела выбраться наконец из переноски, желательно прямо сейчас. Я хорошо ее понимала.

Номер оказался таким же старым, как и система лифтов: жуткие обои в желто-зелено-коричневую полоску и армированные стекла. Окно выходило во внутренний двор. Тремя этажами ниже располагался бассейн, и солнечные лучи, отражаясь от поверхности воды, отбрасывали яркие блики прямо в нашу комнату. Я жалобно всхлипнула от неожиданности, зажмурилась и закрыла глаза ладонями. Шон зашел внутрь и опустил непроницаемые черные шторы. Я на ощупь ввалилась в комнату, и дверь захлопнулась.

Лампы не горели, и теперь тут, слава богу, царил блаженный полумрак. Брат подошел и взял меня под руку.

— Все в порядке. Кровать там.

— Это было подло, — пожаловалась я.

— Но смешно.

— Совсем не смешно.

— Я смеялся.

— Уже прямо предвкушаю, где ты будешь сегодня ночевать.

— Все равно смешно. — Шон взял из рук переноску и усадил меня на постель. — Сядь. Я все устрою.

— Не забудь установить электромагнитную ширму. — Я повалилась на спину, и меня легонечко подбросило — значит, матрасы не такие древние, как все остальное в этой гостинице. — И подключи серверы.

— Я знаю, что делать, — в голосе Шона напускное веселье мешалось с искренней тревогой. — Выглядишь паршиво.

— Откуда тебе знать, свет-то не горит?

— Ты паршиво выглядела еще до того, как тебе в лицо бросился злобный солнечный зайчик. Так что теперь просто выглядишь паршиво в темной комнате. Глазам легче, но все равно паршиво.

— Почему раньше не сказал?

— Вокруг ошивалась куча народу, а тебя явно одолел приступ стервозности, как-то не с руки было. — Судя по звукам, Шон пересек комнату и теперь выкручивал лампочку из патрона. — Я поменяю лампы в прикроватных светильниках.

— Спасибо.

— Не за что. Когда у тебя нет мигрени, с тобой гораздо легче общаться.

— Тогда кинь, пожалуйста, мое специальное обезболивающее, когда закончишь с лампочкой.

Шон затих.

— Ты уверена?

— Оно мне понадобится после того, как мы все обсудим.

Из-за головных болей я пью кучу разных таблеток. Но «специальное обезболивающее» — совсем другое дело, это ядерная смесь алкалоида спорыньи, кодеина, кофеина и еще парочки снадобий с совсем уж непроизносимыми названиями. Боль они снимают. А еще как минимум на шесть часов нарушают все высшие мозговые функции. Я стараюсь как можно реже принимать подобные препараты, потому что времени обычно слишком мало, нельзя вот так расходовать его впустую. Но сейчас мы оказались в такой ситуации, что следующая «свободная минутка» выдастся, видимо, ох как нескоро. Мне понадобится вся моя выносливость. Так что придется сейчас пожертвовать этой самой «свободной минуткой» и поваляться немного в невменяемом состоянии. Что ж, в погоне за правдой приходится еще и не тем жертвовать.

— Джорджия…

— Не спорь.

— Я просто хочу сказать, что перед разговором ты можешь, если хочешь, вздремнуть. А обезболивающее принять уже потом. Времени хватит. Дочери американской революции обычно разглагольствуют часами.

— Времени как раз нет. Оно закончилось, когда кое-кто решил от нас избавиться. Его теперь у нас нет официально. Как будешь готов — включи свет.

— Хорошо.

Щелкнул выключатель. Снова послышались шаги.

— Надо загрузить серверы и активировать ширму. Твой компьютер на столе, если захочешь выйти в Сеть.

— Поняла.

Как только открыла глаза, виски сдавила жуткая головная боль. Плевать. Шон вкрутил специальные маломощные лампочки, на них вполне можно смотреть, я справлюсь. Возле кровати стояла переноска. Надо выпустить Лоис. Кошка буквально вылетела наружу и сразу же бросилась в ванную.

Я подошла к письменному столу и принялась подсоединять провода. Двигаться приходилось с величайшей осторожностью и очень медленно, чтобы не усугублять мигрень.

— Готово, — крикнул Шон.

Я отложила провода, которые так и не успела полностью подсоединить, и тут же почувствовала разлившееся в воздухе электричество. Волоски на коже встали дыбом.

— Лучше убавь напряжение, а то все приборы погорят.

Я вернулась к компьютеру.

— Ты меня за любителя держишь? — откликнулся Шон.

Я проигнорировала его оскорбленное выражение. Когда ставишь электромагнитную ширму, очень легко перегнуть палку. В том числе поэтому я не люблю их использовать. А еще от них зубы ноют.

— Установлю защитный экран по всему периметру, будешь держаться на середине комнаты — ничего не погорит.

— Если ошибешься — с тебя ужин.

— Если не ошибусь — с тебя десерт.

— Идет.

Я развернула крутящееся кресло. Шон, откинувшись назад, сидел на кровати. Слишком уж он спокоен — это явно игра на публику. Я сразу же перешла к делу:

— Баффи нас сдала, и кто-то пытался нас убить.

— Это я понял.

— А ты понял, что нас официально сочли мертвыми, когда в ЦКПЗ поступил тот звонок?

— Да, — нахмурился брат. — Удивительно, что нас просто не застрелили.

— Давай считать это последним для нас удачным стечением обстоятельств. Как я понимаю, они не просто хотели убрать Баффи. Зачем им тогда звонить в ЦКПЗ? Они же видели, что ее трейлер опрокинулся. Ужасный несчастный случай, настоящая трагедия, но зачем устраивать такую зачистку?

— Логично. — Шон спиной повалился на кровать. — И что нам делать? Запаковать вещички и рвануть домой?

— Вполне возможно, это уже не поможет. Ведь мы, по их мнению, знаем нечто такое, из-за чего нас следует убить.

— Или Баффи знала.

— Что им без разницы, как нам ясно дали понять. Вряд ли мы имеем дело с двумя разными заговорами. Получается, в бойне на ранчо и в нашей «аварии» повинно одно и то же лицо.

— А еще Икли. Не смей забывать про Икли.

— Я и не забываю. Как можно?

— Мне снится Икли.

Эта фраза прозвучала почти небрежно, но в голосе Шона угадывалась настоящая боль, которая удивила даже меня (хотя я обычно всегда знаю, что чувствует брат).

— Они такого не ожидали. У них не было ни малейшего шанса спастись.

— Итак, уезжать бессмысленно.

— Это всегда плохой вариант.

— Что насчет Рика?

— Конечно, мы его оставим.

Я удивленно приподняла брови и наклонилась вперед, уперевшись локтями в колени.

— Ты так уверен. Почему?

— Не глупи. — Шон сел на постели, точно повторяя мое движение. — Это же Баффи виновата, так?

— Так.

— Она умирала — нет, уже была мертва и знала это. И тем не менее рассказала нам о своем предательстве и сообщила, где искать информацию. А там был Рик, и она не назвала его предателем. Джордж, Баффи сожалела о содеянном. Она не хотела, чтобы погибли люди. Так зачем ей было подсовывать нам крысу?

— А что, если она сама не знала?

— Что если? — Шон покачал головой. — Рика они тоже пытались убить. Будь у него броня чуть потоньше, или ударься он чуть сильнее — точно был бы покойник. Такое не сыграешь. И тот неизвестный сообщил ЦКПЗ, что все мертвы, не только мы двое. Так что неважно — знала она или нет. Рик свой, иначе бы уже как-то себя выдал.

— То есть ты считаешь, его надо оставить.

— Я считаю, что мы не можем позволить себе потерять еще одного сотрудника. И, кстати говоря, теперь, когда Баффи больше нет, мы с тобой равноправные партнеры на сайте. Так что вставай.

— Что? — непонимающе уставилась на него я.

— Вставай. — Шон поднялся и указал на кровать. — Ты должна поспать, прямо сейчас.

— Я не могу, мне Махир должен перезвонить.

— Оставит тебе сообщение в голосовой почте.

— Нет.

— Джорджия…

— Погоди.

— Нет, — отрезал брат. — Я установлю оборудование, запущу серверы и буду проверять твой телефон. Если вдруг позвонит Махир, я тебя разбужу. Хотя и знаю, что ты проснешься и будешь работать до потери сознания. Я это сделаю, но еще я в данную минуту приму важное для сайта решение. Решение такое: ты, Джорджия Каролина Мейсон, идешь спать. Не хочешь — пожалуйста, только я тебя все равно вырублю сзади, когда ты отвернешься.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 26)

Проехав ярдов двадцать по неровному щебню, я все-таки сумела выровнять машину, сбросила скорость и остановилась. Потом попыталась отдышаться, сняла шлем и посмотрела на шоссе, на следы случившегося там побоища.

Машина Рика все еще возглавляла колонну, только теперь она лежала вверх тормашками, а колеса беспомощно крутились в воздухе. Вместо покрышек с правой стороны на погнутых дисках болтались ошметки резины. Позади, где-то в пятидесяти ярдах, валялся на боку трейлер с оборудованием. Разбитая кабина дымилась.

Нашего грузовика нигде не было видно.

Меня захлестнула паника. Я вытащила из кармана сережку и с такой силой прижала ее к уху, что потом остался синяк.

— Шон? Шон? Возьми чертову трубку, Шон!

— Джорджия?

Связь барахлила, голос едва пробивался через помехи, но в нем отчетливо слышалось облегчение. Но я бы в любом случае его уловила: брат зовет меня полным именем, только если злится или напуган. Или и то и другое.

— Джорджия, ты в порядке? Где ты?

— В двадцати ярдах от дороги, на левой стороне, рядом с большими камнями. Между машиной и трейлером с оборудованием. Шон, там дым идет, кто-нибудь пытался…

— Больше не звони никому. Они вполне могут отслеживать сигналы. Джорджия, оставайся там, черт тебя дери. И даже не вздумай никуда уходить!

Связь с громким щелчком прервалась. Я услышала, как где-то завизжали шины.

Шон, похоже, в панике. Рик и Баффи не на связи. Трейлер с оборудованием горит. Байк вышел из строя. И, главное, Шон в панике. Вывод может быть только один — надо искать укрытие.

Я быстренько надела шлем, спряталась за корпусом мотоцикла и оглядела окрестные холмы. В броне меня не так-то просто убить, ну разве что из гранатомета. Ранить ранят, а вот прикончить вряд ли получится.

Ничего не видно. Ни огней, ни движения. Ничего.

— …жия? Джорджия, давай же!

— Рик? — Я наклонила голову вправо, чтобы телефон понял команду и принял звонок. — Рик, это ты? Ты в порядке? Ранен?

— Со мной все хорошо. Подушка безопасности выручила — не дала удариться о крышу. — Казинс закашлялся. — Немного грудь ушиб, и Лоис вне себя, но в остальном целы. А ты?

— Умудрилась не свалиться с мотоцикла. Я в порядке. От Баффи что-нибудь слышно?

Рик ненадолго замолчал.

— Нет, я надеялся, она тебе звонила.

— Ты ее набирал?

— Не отвечает.

— Рик, что, черт побери, случилось?

— Ты что, не поняла? — Он, видимо, здорово удивился. — Джорджия, мне кто-то шины прострелил.

— Прострелил? Что значит про…

Из-за поворота на полной скорости вылетел Шон. Грузовик съехал с дороги так быстро, что почти умудрился встать на два колеса, несмотря на свою замечательно сбалансированную гидравлику.

— Тут Шон. Мы сейчас тебя вытащим. Отключаюсь.

— Понял.

Связь прервалась.

Я снова стянула шлем, вскочила и замахала руками. Брат меня заметил: грузовик подъехал ближе и резко затормозил. Из кабины выскочил Шон и, поскальзываясь на щебенке, подбежал ко мне, изо всей силы прижал к груди. Я облегченно вздохнула.

— Ты в порядке? — Брат и не думал меня отпускать.

— Ты вылез, а сам даже не спросил у меня анализ крови.

— А мне и не надо. Я бы сразу понял, если бы ты заразилась. — Он наконец разжал руки. — Спрашиваю еще раз: ты в порядке?

— Да. — Я забралась в грузовик и перелезла на пассажирское сиденье. — Ты сам в порядке?

Шон вскарабкался в кабину вслед за мной.

— Теперь уже да.

Он запустил двигатель и ударил по газам. Грузовик рванулся вперед, развернулся и помчался к машине Рика.

— Слышала выстрелы?

— Нет, мотор у байка работал слишком громко. Сколько?

— Восемь. По два на каждого. — Брат посмотрел на меня, в его взгляде мелькнула беспредельная тревога. — Если бы они продырявили тебе обе шины…

— Была бы мертва.

Я открыла бардачок и вытащила пистолет сорок пятого калибра, который всегда там храню. Пожалуй, не стоит соваться наружу без оружия.

— Если бы этот неизвестный мерзавец предварительно навел справки, ты бы тоже был уже мертв, так что давай не будем об этом думать. Баффи не проявлялась?

— Нет.

— Прекрасно. — Я проверила барабан: пуль достаточно. — Ну что, рад? Наконец-то приключения?

— Это уже слегка перебор, — ответил брат.

Пожалуй, первый раз в жизни слышала от него подобное.

Но он прав, это был перебор. Если бы нападающий подготовился получше, брат бы сейчас лежал при смерти. Нормальные шины от пуль лопаются, даже специальное бронированное покрытие не спасает. Но иногда машина везет слишком ценный груз, и ее ни в коем случае нельзя потерять из-за какой-то спущенной шины. В основном, подобный груз предполагает ожесточенные перестрелки. Поэтому ученые разработали специальные шины, которые остаются рабочими даже после прокола: в них можно всадить пулю, и хоть бы что. Я отказалась ставить такие на свой мотоцикл (он из-за них становится чересчур непредсказуемым) и не хотела их покупать для грузовика, но Шон настоял. И каждый год тратился на новый комплект.

В первый раз в жизни они пригодились; оказалось, деньги пропали не зря.

Шон сосредоточился на дороге, а я вызывала Баффи и Чака по всем доступным каналам и частотам. Мы знали: связь не блокирована, так что хоть одно сообщение должно было дойти. Но они не отвечали. Я оцепенела от страха.

Грузовик затормозил возле «Фольксвагена».

— Думаешь, снайпер еще караулит?

— Сомневаюсь. — Я убрала пистолет в карман. — Это была тщательно спланированная операция. Стреляли исключительно по нашим машинам. Если бы убийцы задержались и все проверили, восемью пулями мы бы не отделались. Когда я остановила мотоцикл, из меня получилась просто отличная мишень.

— Надеюсь, ты права.

Завидев нас, Рик помахал из окна «жука», мол: я еще живой. Его основательно прижало подушкой безопасности, а из пореза на лбу капала кровь. Но в остальном, кажется, обошлось. К пассажирскому сиденью была пристегнута переноска, в которой свирепствовала Лоис. Не хотела бы я очутиться поблизости, когда эта кошка выберется наружу.

Я постучала по стеклу.

— Рик? Сможешь открыть дверь?

Ситуация, конечно, ужасная, но невозможно было не восхититься прочностью конструкции «жука». Он перевернулся как минимум дважды и тем не менее остался совершенно целым — лишь пара царапин, да трещина в боковом стекле. Ребята в «Фольксвагене» свое дело знают.

— Думаю, да! Можете меня вытащить?

— Думаю, да! — невесело откликнулась я.

— Ответ не очень обнадеживает.

Рик извернулся, пытаясь освободиться от ремня безопасности и подушки, и ухитрился пнуть ногами дверь. А я взялась за ручку и потянула. Вторая наша попытка увенчалась успехом: дверца легко распахнулась, несмотря на все те испытания, через которые прошел маленький автомобиль. Нога Рика повисла в воздухе.

— Что теперь?

— Теперь я отстегну твой ремень, приготовься падать. — Я занырнула в салон «жука».

— Джордж, давай скорее, — поторопил Шон. — Не нравится мне все это.

— Это никому не нравится.

Я отстегнула ремень, и Рик свалился на крышу собственной машины.

— Спасибо. — Казинс потянулся за переноской Лоис (кошка злобно шипела и царапалась в стенку), а потом вылез из машины и окинул ее печальным взглядом.

— Как же перевернуть его обратно?

— Втроем мы страшная сила, — откликнулась я. — Полезай в грузовик, нам нужно к Баффи.

Рик побледнел и забрался в кабину, следом запрыгнули мы с Шоном. Брат, конечно, уже успел достать свой пистолет и теперь держал наготове. Его оружие значительно превосходило размерами мой сорок пятый калибр для экстренных случаев и было заряжено специальными патронами. Такие наносят одинаково сильный ущерб и живой, и мертвой плоти. Подобные игрушки можно использовать, только если у тебя есть специальное разрешение, да притом не одно. Шон их все получил еще до того, как ему исполнилось шестнадцать. Брат не купился на мои уверения о том, что опасность нам якобы больше не грозит. Это хорошо. Я и сама в них не очень верила.

Шон безо всяких возражений пустил меня за руль и даже не стал пристегивать ремень. Ударив по газам, я повернула грузовик в сторону дымящегося трейлера с оборудованием. Он вряд ли загорится. Такое случается только в кино. А жаль, ведь каждый год бесчисленные жертвы автокатастроф превращаются в зомби. В любом случае не стоило медлить понапрасну: Баффи с Чаком могли задохнуться… если они вообще еще живы.

Рик ухватился за сиденье.

— Баффи проявилась?

— Нет, не отзывалась с того самого момента, как трейлер опрокинулся, — ответил Шон.

— Почему же вы, черт возьми, сначала не поехали за ней?

— Очень просто. — Я обогнула валявшийся на дороге кусок покрышки. — Мы точно знали, что ты жив, а нам может понадобиться помощь.

Рик замолчал. Я затормозила возле опрокинутой машины. Шон вытащил из-под сиденья двустволку и передал ее Казинсу.

— И что я должен с ней делать?

— Что-нибудь двинется — стреляй, если только это не мы, Баффи или Чак. Мертвое или нет — неважно: будет мертвое, если ты не промахнешься.

— А если я подстрелю кого-нибудь из службы спасения?

— Мы попали в аварию на территории, где могут водиться зомби. И не просто аварию — на нас напали. — Я заглушила двигатель и распахнула дверь. — Сошлешься на дело Мануэля Джонстона, и тебя не обвинят в убийстве, а медаль дадут за храбрость.

Мануэль Джонстон был дальнобойщиком, и его неоднократно привлекали за вождение в нетрезвом виде. В один прекрасный день он уложил дюжину зомби в полицейской форме и стал национальным героем. Это случилось неподалеку от Бирмингема, штат Алабама. В итоге появился специальный закон: теперь можно спокойно подстрелить кого угодно лишь за то, что человек оказался в опасной зоне за пределами города. Мы обычно не очень лестно отзываемся о Джонстоне — ведь из-за этого постановления погибло немало хороших журналистов. Но при данных обстоятельствах нам оно было очень на руку.

— Мы с Шоном пойдем туда, а ты прикрывай нас.

— Понял, — мрачно ответил Рик.

Казинс вылез из кабины, а мы с братом направились к дымящемуся трейлеру.

Ему, по всей видимости, досталось больше всех. Меня спасла маневренность байка, Рика — броня на «Фольксвагене», а Шона — параноидально закупленные специальные шины. А вот трейлеру пришлось совсем несладко: в переднее колесо попали две пули, и водитель полностью потерял управление. Машина опрокинулась, кабину почти расплющило. Дым вился тонкой струйкой и затруднял обзор.

— Баффи? — позвала я. — Баффи, ты там?

Пронзительный крик, спустя минуту — еще один. Кричать могут и зомби, только они редко это делают.

— Баффи? Отзовись!

Я подбежала к трейлеру, схватилась за ручку ближайшей двери и дернула изо всех сил. Даже не заметила, как содрала кожу на ладонях. Неважно. Железо помялось при падении, и дверь не поддавалась. Снова дернула, еще сильнее. Пошло.

— Шон! Помоги!

— Джордж, кто-то должен следить, нет ли на территории…

— Этим Рик займется, черт подери! Помоги, она, возможно, еще жива!

Брат заткнул пистолет за пояс. Мы хором досчитали до трех и рванули. Плечи напряглись, руки грозили вот-вот вывихнуться из суставов. Наконец дверь с жутким скрипом распахнулась. На усыпанный осколками асфальт вывалилась кашляющая Баффи.

Кашель — это хорошо. Зомби дышат, но не кашляют. Ткани в горле слишком сильно раздражены из-за инфекции, так что пока мертвецы в состоянии двигаться, им не страшен ни дым, ни едкие химические вещества.

— Баффи!

Я упала на колени рядом с девушкой, прямо на битое стекло (потом придется проверять, не порвалась ли армированная ткань) и подсунула ей руку под голову.

— Милая, все в порядке, ты в порядке. Дыши, солнышко, мы тебя вытащим. Давай, милая, дыши.

— Джорджия… — позвал Шон каким-то странным, почти чужим голосом.

Я подняла глаза, все еще поддерживая Баффи.

— Что…

Брат, прижав палец к губам, молча вглядывался в кабину трейлера. Его рука медленно и уверенно ползла к заткнутому за пояс пистолету. Мне было не видно, что привлекло его внимание, поэтому я встала и сняла очки. Глаза и так раздражены — от дыма хуже не будет, а без них я лучше вижу. Баффи лежала на земле и кашляла.

Сначала я различила внутри какое-то движение, медленное, беспорядочное. Словно кто-то пытался плыть в застывающем цементе. Потом зрачки еще капельку расширились, обостренное вирусом зрение приспособилось к освещению, и я все поняла.

— Вот дерьмо.

— Да, — согласился Шон. — Дерьмо.

Когда мы открыли дверь, Баффи выпала наружу. Потому что ехала без ремня. Она вообще никогда не пристегивается. Предпочитает сидеть по-турецки, а с ремнем это неудобно. А вот законопослушный Чак, напротив, всегда следовал правилам и пристегивался каждый раз, в любой машине. И сегодня утром не забыл. Его ремень по-прежнему был на месте, только вот Вонг уже не помнил, как его снять, не помнил даже, что такое ремень. Скрюченные пальцы бессильно хватали воздух, а рот рефлекторно открывался и закрывался — ведь свежее мясо было так близко.

На губах у него алела кровь. На губах, на ремне, на том сиденье, где ехала Баффи.

— Причина смерти? — Я старалась сохранять хладнокровие.

— Травма, полученная при столкновении.

Существо, которое когда-то было Чаком, зашипело, а потом громко застонало. Шон почти автоматически поднял пистолет и выстрелил. Пуля угодила зомби прямо промеж глаз, и тот обмяк — тело настигла вторая, и на этот раз окончательная смерть. Брат продолжил как ни в чем не бывало:

— Видимо, все произошло мгновенно. Чак сравнительно мало весил. Амплификация завершилась за несколько минут.

— Откуда кровь?

Шон перевел взгляд с меня на Баффи, которая стояла на коленях среди осколков и кашляла, обхватив себя руками.

— Он бы не успел истечь кровью.

Я застыла на месте, вглядываясь в кабину грузовика. Время все тянулось и тянулось. Там с ремня свисал труп несчастного Чака. Мне так хотелось что-нибудь найти, что угодно, лишь бы объяснить эти странные красные пятна. Может, он ободрал кожу на голове или ударился о стекло, и кровь пошла носом. Ничего. Мертвое тело безо всяких видимых ранений и пятна на пассажирском сиденье.

Я медленно повернулась и совсем не удивилась, что Шон все еще держит в руках пистолет. Подошла к девушке. Под ногами хрустело битое стекло.

— Баффи? Ты слышишь меня?

— Я мертвая, но не глухая. — Сочинительница подняла голову; по ее грязным щекам бежали слезы, оставляя за собой неровные дорожки. — Прекрасно тебя слышу. Привет, Джорджия. Вы все целы? А… а Чак?..

— Чак отдыхает. — Я присела рядом с ней. — Шон, свяжись с Риком. Скажи, пусть бежит сюда и тащит полевой набор.

— Джордж…

— Давай.

Я не сводила глаз с девушки, но спиной чувствовала разгневанный взгляд Шона. Сижу слишком близко к ней, а Баффи весит слишком мало. Если сейчас произойдет амплификация, я, возможно, не успею увернуться. Плевать.

— Баффи, ты ранена? Там кровь, и мы не понимаем чья. Покажи мне, ты ранена?

На губах у сочинительницы появилась вымученная покорная улыбка, которая тут же сменилась саркастической усмешкой. Девушка закатала правый рукав и показала мне руку: на предплечье виднелись следы зубов, в глубокой ране белела кость.

— Ты это имеешь в виду? Когда грузовик опрокинулся, я, наверное, ударилась головой. Очнулась, когда Чак меня укусил.

Кровотечение уже почти прекратилось. Повышенная свертываемость — один из классических признаков амплификации Келлис-Амберли. Я сглотнула, к горлу подступила тошнота.

— Да, это объясняет кровь на сиденье.

— Я слышала выстрел. «Отдыхает»? От такого отдыха лучше ему явно не станет. — Баффи почти торжественно закатала рукав обратно. — Вы должны меня пристрелить. Пока еще можно сделать все чисто.

— Сейчас придет Рик с полевым набором. — Ко мне подошел Шон, его пистолет все это время был нацелен на Баффи. — Она права.

— Вонг только-только превратился, когда ее укусил. Может, слюна еще была незаразная. — Я оглянулась через плечо.

Вранье, и обманывала я саму себя. Но брат не стал меня разубеждать. Он даст мне еще несколько минут.

— Дождемся результатов проверки.

— Вечно у меня проблемы с проверками. — Девушка уселась на землю и по-детски подтянула колени к груди. — Всю жизнь. Привет, Шон. Прости за этот бардак.

— Это не твоя вина.

Ответ прозвучал грубовато, но я-то хорошо его знала и видела, как он расстроен.

— Неплохо справляешься. Учитывая, ну, ты понимаешь, сложившиеся обстоятельства.

— И ничего не поделаешь, да? — Девушка говорила почти беззаботно, но в ее глазах стояли слезы; вот еще одна сбежала по щеке. — Мне совсем, совсем не радостно, но я не буду вымещать злобу на вас. Верю, Господь вознаградит меня за смирение.

— Надеюсь, ты права, — тихо отозвалась я.

Пятнадцать лет назад католическая церковь постановила, что все жертвы нападения зомби причисляются к мученикам. Конечно, им же надо было как-то решать проблему с соборованием — не очень-то успеешь помазать тело освященным елеем, когда смерть такая внезапная и быстрая, да еще и зубастая.

— Принес!

К нам подбежал Рик с двустволкой под мышкой и анализатором в левой руке. При виде Баффи он смертельно побледнел.

— Пожалуйста, пожалуйста, Баффи, скажи, что мы не тебя проверяем.

— Прости. — Девушка вытянула руку. — Кидай сюда.

Она ловко поймала прибор и засунула в него укушенную правую руку, а потом закрыла глаза. Замигали огоньки на крышке: зеленый-красный, зеленый-красный.

— Вы должны прочитать мои записи, — сказала сочинительница совершенно ровным голосом — само спокойствие и выдержка. — На сервере в моей личной папке. Имя пользователя то же, что я обычно использую для стихов. Пароль — февраль-тире-четыре-тире-двадцать девять. Февраль с заглавной «ф». Нет времени все объяснять, просто прочтите.

Четвертое февраля две тысячи двадцать девятого года — именно в тот день правительство Соединенных Штатов окончательно объявило, что Аляска навсегда останется зоной уровня 2, потому что ее слишком трудно оборонять от зараженных. Теперь попасть туда могли только люди со специальной лицензией. А такие лицензии попробуй еще получи. Жить там стало невозможно. Именно тогда окончательно эвакуировали местных, включая семейство Месонье. Подобно многим, они так и не смирились с утратой своего штата.

— Все будет хорошо. — Я не отрывала взгляда от индикаторов.

Мигают — машина пока измеряет уровень вируса в крови, — но мигают неравномерно. Все чаще красным. Прибор почти закончил проверку, и результаты явно неблагоприятные.

— Джорджия, ты слишком любишь правду, — ясным голосом ответила девушка, она как будто совершенно примирилась сама с собой. — И врать у тебя плохо получается.

Слезы с новой силой потекли по ее щекам.

— Клянусь, я и понятия не имела, что они такое сотворят. Ни малейшего понятия. Если бы знала — никогда бы не согласилась. Вы должны мне верить, никогда.

Красные индикаторы, окончательный приговор, смертельный диагноз. В кровь Баффи вместе со слюной Чака проникла крошечная частица живого вируса, и ее оказалось достаточно. Но у меня все внутри обмерло не только из-за этого. Я встала и попятилась к Шону, а потом достала из кобуры пистолет.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 25)

— Мисс Мейсон, сенатор хотел обсудить те доказательства, которые ваша команда обнаружила на ранчо, доказательства ужасного преступления, — спокойно пояснил Тейт, в его голосе не осталось и следа былого раздражения.

Губернатор — прирожденный политик, надо отдать ему должное, хотя ничего другого я ему отдавать не собираюсь.

— Понимаю, вам, возможно, покажется, что я ставлю под сомнение вашу журналистскую этику…

— Рик, ты никогда не замечал, что именно это обычно говорят разные придурки, когда собираются поставить под сомнение твою журналистскую этику? — спросил Шон.

— Как ни странно, замечал, — согласился Казинс. — Это у них как нервный тик.

Губернатор окинул их возмущенным взглядом, но продолжил:

— Пожалуйста, поймите, я спрашиваю не по собственной прихоти. В данной ситуации мы должны знать правду.

Я снова посмотрела ему в глаза.

— Вы спрашиваете, не могли ли мы каким-то образом, чтобы повысить рейтинги, пронести через пропускной пункт улику, свидетельствующую о террористической деятельности, а затем подложить ее на место преступления. И все это под прицелом камер, которые в реальном времени передавали материал на сайт, в прямом эфире, на глазах у аудитории, судя по вчерашним рейтингам, многомиллионной.

— Не хотелось бы ставить вопрос именно так…

Я подняла руку и повернулась к Райману.

— Сенатор, вы понимаете, я снова вас об этом спрошу, когда мне будет позволено записать нашу беседу. Но чтобы раз и навсегда расставить все точки над «i», придется, пожалуй, пожертвовать спонтанностью нашего будущего диалога. Вы получили результаты экспертизы?

— Да, Джорджия, — отозвался сенатор и стиснул зубы.

— Можете сообщить нам эти результаты?

— Не понимаю, как это связано с моим вопросом, — вмешался Тейт.

— Сенатор?

— В шприце была эмульсия, содержащая девяностопятипроцентный живой вирус, известный также как Келлис-Амберли, или КА, растворенная в йодированном соляном растворе. Мы ждем дополнительных сведений.

— То есть субштамм вируса? — уточнила я. — Понятно. Губернатор, я и мои коллеги во время вспышки находились в сотне миль от ранчо. Это подтверждают записи системы безопасности. Более того, вся наша команда, за исключением разве что мистера Казинса, много месяцев до этого путешествовала вместе с предвыборным штабом. А мистер Казинс, в свою очередь, путешествовал вместе с представительницей конгресса Уогман, что она тоже может с легкостью подтвердить. Я, разумеется, не вирусолог, но твердо знаю: чтобы получить субстанцию, содержащую чистый вирус, и не подвергнуться заражению, требуется специальное оборудование. Подобное оборудование не просто очень хрупкое, с ним надо уметь обращаться. Губернатор Тейт, вы понимаете, куда я веду? Или нарисовать вам схему?

— Она права, — подтвердила Эмили и спокойно встретила мрачный взгляд Тейта. — Я занималась вирусологией в колледже — она входит в специальность «животноводство». То, о чем говорит Питер, произвели в лабораторных условиях. Чтобы получить такой препарат, необходимо стерильное герметичное помещение и высококачественные средства защиты; не говоря уже о том, чтобы поместить его в… в оружие. У них просто не было необходимых приборов. В гостиничной скороварке подобного не изготовишь.

— Более того, — продолжила я, не дав Тейту вмешаться, — предположим, у нас были необходимые возможности и некий тайный соучастник, который мог проникнуть на ранчо, пока мы были на съезде. С нашей стороны было бы полным идиотизмом вернуться на место преступления и найти соответствующие улики. Теперь, когда вы оскорбили наши патриотические чувства, выразили сомнения в нашем здравом рассудке и умственных способностях, мы можем, наконец, продолжить?

Губернатор откинулся назад и, прищурившись, уставился на меня. Я широко раскрыла глаза — попробуем-ка в полной мере применить фирменную силу моих чрезмерно голубых контактных линз. Тейт отвернулся первым.

Прекрасно. Я снова обратилась к сенатору:

— Теперь, когда мы разобрались с нашим маленьким недоразумением, о чем еще вы хотели поговорить на этой сугубо конфиденциальной встрече?

— Мы думали, не лучше ли будет, учитывая сложившиеся обстоятельства… вам четверым отправиться домой.

Надо отдать Райману должное — он выглядел пристыженным.

Я открыла рот от изумления. Рик — тоже. Баффи (странно, но за всю нашу перепалку с Тейтом она не вымолвила ни слова) сидела, молча уставившись на свои ладони.

В конце концов Шон с грохотом встал на ноги:

— Вы что, рехнулись тут совсем?

— Шон… — Сенатор примирительно поднял руки. — Постарайся понять…

— Прошу прощения, сэр, но после подобного заявления у вас нет права ни о чем меня просить, — отрезал брат.

Я, пожалуй, единственная среди присутствующих, понимала, чего ему стоит сдерживаться. Шон редко злится, но уж если на взводе — спасайся кто может.

— Вы не думаете, что мы имеем определенные обязательства перед читателями? И должны закончить нами же начатую историю? Мы участвуем во всей кампании! И не будем, как только ситуация станет чуть более напряженной, дезертировать из страха перед потерями!

— Шон, моя дочь погибла! — Сенатор неожиданно тоже вскочил с кушетки; Эмили осталась сидеть, одинокая и потерянная. — Ты понимаешь, что для нас это не просто история? Ребекка мертва! Правда не вернет ее к жизни!

— Но и ложь тоже, — парировал Рик.

Голос Казинса казался на удивление спокойным, особенно на фоне только что прозвучавшего диалога. Мы все обернулись на него. Рик высоко поднял голову и перевел взгляд с Раймана на Тейта.

— Сенатор, поверьте, я лучше, чем кто-либо, понимаю вашу боль. И понимаю, что тревога подталкивает вас к плохим советам. — Журналист посмотрел на губернатора, который от этого взгляда покраснел и нахмурился. — Что советчики говорят: они гражданские, их надо уберечь от беды. Но, сэр, уже слишком поздно. Это же новости. Отошлите нас — и тут же появятся другие репортеры и начнут разнюхивать эту историю. Прошу прощения, но их вы контролировать не сможете. У нас сложились хорошие рабочие отношения, вы знаете, что мы к вам прислушаемся. А вот прислушаются ли другие? Те, кого будет интересовать в первую очередь сенсация?

— Думаю, мы должны уехать, — сказала вдруг Баффи.

Я обернулась: девушка все еще сидела, уставившись в пол.

— Мы не подписывались на такое. Может, Рик прав, и придут другие, но разве это важно? — Она посмотрела на нас сквозь растрепанную челку и облизала губы. — Хотят погибнуть — это их проблемы. Но я боюсь, и он прав: нам больше здесь не место. Возможно, мы вообще не должны были приезжать.

— Баффи, — изумленно спросил брат, — что ты такое говоришь?

— Шон, это просто история, а всюду, куда мы приезжаем, случается что-то ужасное. — На девушку было жалко смотреть. — Те несчастные в Икли. А потом ранчо. Сенатор, вы прекрасный человек, но это всего лишь история, и нам в ней не место. Мы пострадаем.

— И именно поэтому должны остаться. — Удивительно, но я умудрилась скрыть свое разочарование.

Хотелось ударить Баффи, схватить ее за плечи и потрясти, спросить, почему она настолько слепа и не понимает, как важно для нас донести до людей правду. Особенно после того, через что мы вместе прошли. Но вместо этого я совершенно спокойно обратилась ко всем присутствующим:

— Про все что угодно можно сказать «всего лишь история». Трагедия ли, комедия, конец света — это тоже «всего лишь история». Но самое главное — сделать так, чтобы эту историю услышали.

— Именно из-за такого вот отношения, юная леди, вы и должны уехать, — встрял Тейт. — Мы не можем вам доверять: вы что угодно разболтаете, когда решите вдруг, что «пришло время истории быть услышанной». Ваши суждения не приоритет. Приоритет — национальная безопасность. Не думаю, что вы отдаете себе отчет, какому риску всех нас подвергаете.

— Дэвид… — начал сенатор.

— Прекрасный взгляд на свободу слова, губернатор, — отрезала я.

— Неужели вы верите в подобную чушь собачью? — гневно спросил Шон.

— Есть в этом определенное преимущество, — сказал Рик. — Хороший получится заголовок «Из предвыборного штаба сенатора увольняют честных репортеров, на кампанию опускается завеса цензуры». Рейтинги точно взлетят.

— Рейтинги! Только о них вы…

— Замолчите, — потребовала Эмили.

— …и думаете, о своих драгоценных рейтингах! — Губернатора явно понесло, в его глазах пылало фанатическое пламя.

Конечно, сенатора можно сбросить со счетов, он нашел себе новых врагов. Мы теперь его враги.

— Погибла девка, семья потрясена, кандидат в президенты, возможно, так и не сумеет оправиться от потери, а вас что заботит? Чертовы рейтинги! Можете засунуть их…

Мы так и не узнали, что же все-таки следует сделать с нашими рейтингами. Оглушительно прозвенела на всю комнату пощечина — это Эмили ударила губернатора. Потом воцарилась почти такая же оглушительная тишина. Тейт прижал ладонь к щеке и удивленно воззрился на жену сенатора, словно не мог поверить в произошедшее. Неудивительно. Я и сама не могла, а ведь затрещину-то отвесили не мне.

— Эмили, что… — начал было сенатор.

Она жестом заставила его умолкнуть, а потом нарочито медленно сняла черные очки, не сводя взгляда с губернатора. Лампы светили нестерпимо ярко. Ее зрачки расширились так, что радужки совсем не было видно, глаза из-за этого сделались совершенно черными. Я вздрогнула: мне-то прекрасно известно, как ей сейчас больно. Но Эмили продолжала смотреть на Тейта.

— Ради карьеры своего мужа я буду дружелюбной, буду улыбаться вам на публичных встречах, под прицелом камер или в присутствии невзыскательных репортеров, изо всех сил постараюсь относиться к вам как к человеку, — сказала женщина спокойным, рассудительным голосом. — Но запомните: если вы когда-нибудь еще в моем присутствии заговорите с этими людьми подобным тоном… Если когда-нибудь еще поставите под сомнение их способность к здравым суждениям и состраданию… Я сделаю так, что вы пожалеете о своем участии в этой кампании. Если мне хоть на минуту покажется, что ваши взгляды каким-то образом влияют на моего мужа — не на его драгоценную политическую карьеру, а на него как на человека — я избавлюсь от вас, я вас прикончу. Мы поняли друг друга, губернатор?

— Да, мэм. Вы выразились достаточно ясно, — потрясенно ответил Тейт.

Я тоже была потрясена, как и Шон, судя по виду.

— Хорошо. — Эмили повернулась к нам. — Шон, Джорджия, Баффи, Рик, надеюсь, это маленькое неприятное происшествие не настроит вас против кампании моего мужа. И я говорю сейчас за нас обоих. Мы очень хотели бы, чтобы вы остались и продолжили заниматься тем, чем занимались все это время.

— Миссис Райман, взявшись за эту работу, мы согласились и на плохое, и на хорошее, — отозвался Рик. — Не думаю, что кто-нибудь из нас уедет.

Глядя на Баффи, я бы не была так уверена.

— Эмили, Рик прав. Мы остаемся. Если, конечно, сенатор так хочет?.. — Я вопросительно оглянулась на Раймана.

Его явно терзали сомнения. Наконец Питер медленно кивнул, поднялся с кушетки и обнял за плечи свою жену.

— Дэвид, боюсь, на этот раз я согласен с Эмили. Я хочу, чтобы они остались.

— Думаю, сенатор, — подытожила я, — у нас по-прежнему хорошие отношения.

— Замечательно. — Мужчина пожал мне руку.

...

Новости представляют собой вполне очевидную проблему: людям, особенно стоящим у власти, нравится, когда вы напуганы. Они хотят, чтобы вы испытывали страх, чтобы вас вводила в ступор постоянная смертельная угроза. Всегда есть чего бояться. Раньше были террористы, теперь — зомби.

Какое отношение ко всему вышесказанному имеют новости? А очень простое: правды не нужно бояться. Если только вы поняли ее, сделали выводы, если не опасаетесь, что от вас что-то скрывают. Правда может пугать в одном-единственном случае: когда она неполная. А люди у власти? Им нравится, когда вы напуганы. Так что они изо всех сил будут скрывать от вас правду, делать из нее дешевую сенсацию, фильтровать ее так, чтобы вы испугались.

Если бы мы не боялись правды, которую от нас скрыли, то нам бы не пришлось бояться и той правды, которая нам известна. Задумайтесь над этим.

из блога Джорджии Мейсон«Эти изображения могут вас шокировать»,2 апреля 2040 года.

Семнадцать

Еще три недели мы просидели в Пэрише, а потом предвыборный штаб снова двинулся в путь. Избиратели, конечно, простят сенатору вынужденный перерыв — ведь он скорбел о дочери. Но пришла пора вернуться и напомнить о себе, иначе его будут воспринимать только как жертву чудовищной трагедии. Райман уже начал терять голоса. Электорат — публика непостоянная, а героическая гибель Ребекки — вчерашние новости. Сегодня вовсю обсуждали новые планы губернатора Блэкберн: она собиралась реформировать систему здравоохранения, усилить безопасность в школах и доработать законодательство, касающееся содержания домашних животных. Ее кампания, как и кампания Раймана, тоже по-своему использовала смерть девочки. Когда Блэкберн призывала ужесточить требования по содержанию крупных животных, все вспоминали лицо Ребекки. Сенатору нужно двигаться дальше, иначе вскоре двигаться будет просто некуда.

К несчастью, из-за нашего внезапного отъезда пришлось бросить караван (жилые фургоны и оборудование) в Оклахома-Сити. А без них оказалось невозможным путешествовать. Поэтому теперь, когда нужно было покидать Висконсин, мы столкнулись с определенной проблемой. В силу вступило новое, более жесткое расписание — мы не могли попусту терять время и возвращаться за брошенной автоколонной. Так как же добраться до пункта назначения? Как перетащить туда сенатора, его советников, службу безопасности, да еще новых сотрудников — людей Тейта?

А никак. Райманы, губернатор, члены предвыборного штаба и остальные полетели в Хьюстон на самолете. Там они встретятся с караваном и уже вместе с ним отправятся дальше. А нам придется добираться до Техаса самостоятельно (какая радость) и тащить туда оборудование, которое не осталось в Оклахоме. Перевезти столько всего на поезде из Пэриша в Хьюстон не представлялось возможным. Да и мы в любом случае не хотели расставаться с нашими транспортными средствами. Так или иначе, придется ехать своим ходом.

Сначала мы планировали отправиться самостоятельно: команда «Известий постапокалипсиса» заново налаживает отношения во время долгой совместной дороги — рецепт, проверенный временем. Но на эту идею тут же ополчились абсолютно все, начиная с сенатора и заканчивая Стивом. Мы пытались спорить и объясняли, что гораздо быстрее доберемся без обременительного конвоя. Однако наши аргументы никто не хотел слушать. Три дня все вопили друг на друга и, наконец, пришли к некоему компромиссу: поедем вместе с отрядом охранников. Бесконечные препирательства так нас измотали, что мы даже согласились взять с собой Чака, который должен был присмотреть за транспортировкой наиболее ценных приборов. К тому же его присутствие, возможно, успокоит Баффи, а здесь нам явно требовалась помощь.

С той самой встречи в резиденции сенатора отношения между девушкой и остальными членами команды сильно ухудшились. Никто из нас не мог поверить, что она собралась уходить. Это было настоящее предательство, предательство всего, ради чего мы работали. Подобного никто не ожидал. Хуже всех ситуацию воспринял Рик: по-моему, он не разговаривал с Баффи с самого нашего возвращения в гостиницу. А она смотрела на него печально, как побитая собака. В конце концов сочинительница с головой ушла в приготовления к путешествию: модернизировала компьютеры, заменила карты памяти в моем наладоннике и как минимум по два раза перебрала каждую нашу камеру.

А вот нам с Шоном нечем было себя занять. Я, чтобы отвлечься, брала по телефону интервью у всех возможных политиков, которые только подворачивались под руку. Вместе с Махиром мы почистили форумы и обновили информацию по сувенирной продукции. Шону деваться было совсем некуда: на ранчо соваться запретили (там все еще шло расследование), а в Пэрише было совершенно не во что тыкать палкой. Брат изнывал без дела и сводил меня с ума. Он плохо справляется с бездельем и после долгого вынужденного сидения на одном месте становится угрюмым и страшно обидчивым.

Из-за Шоновых расшатавшихся нервов и прочих неприятностей пришлось распределить людей в автоколонне определенным образом. Рик ехал в своем синем броненосце вместе с кошкой (ее проверил ветеринар Райманов, и теперь Лоис путешествовала с нами вполне законно). Мрачный Шон вел наш грузовик, врубив на полную громкость хеви-метал. А замыкали процессию Баффи с Чаком на трейлере с оборудованием.

Мое место в караване было сложнее отследить — я ехала на мотоцикле и перемещалась по шоссе более свободно. Всю дорогу не выключала камеры, втайне надеясь раздобыть какую-нибудь дохлятину в подарок брату. Ему ведь для счастья немного надо. Мы ехали уже два дня и преодолели около половины пути. Молчание постепенно начинало меня угнетать.

Крякнули динамики в шлеме.

— Соедините, — приказала я телефону. — Джорджия слушает.

— Это Рик. Что думаешь насчет ужина?

— Солнце село час назад, а ужин, согласно традициям, едят вечером, так что, думаю, это вполне логичный наш следующий шаг. Что на примете?

— Навигатор утверждает, что часа через два на дороге будет стоянка трейлеров, у них есть вполне приличное кафе.

— А что пишут про систему безопасности?

Мы уже побывали на многих стоянках, и зачастую охранники просто-напросто не давали нам нормально поесть: анализаторы у них были плохонькие и не могли гарантировать, что мы вдруг не превратимся в зомби где-нибудь между кофе и десертом. А я провела весь день за рулем. Если уж останавливаться — то не ради пятнадцатиминутной перебранки.

— У них правительственная лицензия, соответствует государственным нормам, все проверки зафиксированы в Сети.

— Подходит. Попробую дозвониться Шону, сообщу про наши планы, а ты набери Стива и его парней, дай им адрес и скажи, пусть ждут нас там.

— Хорошо.

— Кофе за мой счет. Отключаюсь.

— Отключаюсь.

— Класс. Отсоедините и наберите Шона Мейсона.

Телефон пискнул и начал выполнять команду.

Но брат так и не успел снять трубку. У него не хватило на это времени.

Выстрелов я не слышала. Только позже, когда просматривала записи с камер и включила на полную мощность низкие частоты, разобрала замаскированные глушителем звуки. Ровно восемь выстрелов. Первые два грузовика, в которых ехала охрана и младшие сотрудники, злоумышленники не тронули — машины находились в голове автоколонны и успели благополучно выбраться из долины. Стрелять начали только тогда, когда автомобиль Рика оказался в самой уязвимой позиции — ровнехонько посередине лощины.

Два выстрела — по синему жучку-броненосцу, два — по нашему грузовику, два — по моему мотоциклу. И еще два — по трейлеру с оборудованием, в котором ехали Баффи и Чак. Один за другим. Преступник действовал умело, методично и очень быстро. Таким мастерством можно было бы восхищаться, только вот стреляли-то по нам.

Первый выстрел пробил переднее колесо. Я тут же потеряла контроль над байком. Пришлось изо всех сил вцепиться в руль. Крича и чертыхаясь, я пыталась выровнять траекторию и не размазаться при этом по асфальту. Даже несмотря на броню, неудачное падение вполне может меня прикончить. Из-за моих судорожных попыток сохранить равновесие мотоцикл двигался совершенно непредсказуемо, поэтому второй выстрел не попал в цель. Я решила, что проколола колесо. Инерция вынесла меня с дороги на обочину.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 18)

— На самом деле… — начал Рик.

— Открой файл с его публикациями в печатных СМИ. — Из шкафа снова появилась Баффи. — Тогда все станет понятно. Да, Рики?

— Печатные СМИ? — Брат от удивления вытаращил глаза. — Журналы?

— Газеты. — Девушка не отрываясь смотрела на Рика. — Именно поэтому он у нас такой одаренный старичок.

Надо отдать должное гостю — подколки Баффи он воспринимал совершенно спокойно и без всякого смущения. И тем не менее.

— Газеты, — недоверчиво повторила я и перескочила на следующую страницу в электронном досье.

На мониторе поплыли названия статей, и пришлось поправить очки, чтобы не выдать своего удивления.

— Да, вот данные. Баффи права. Пять лет проработал штатным репортером в «Сент-Пол Геральд». Три года — выездным репортером в «Миннесота Ньюз». Сколько же тебе лет?

— Я зарегистрировался как интернет-журналист восемнадцать месяцев назад и место в штабе Уогман выиграл по-честному. Мне тридцать четыре.

— «По-честному»? То есть подождал, пока Уогман в полной мере оценит идею Раймана, а потом подкараулил ее со своим предложением? — пропела Баффи.

— Так, достаточно. — Я сняла темные очки и теперь переводила взгляд с одного на другого. — Давайте, рассказывайте, что у вас было?

— Ричард, или Рик Казинс, вестник, характеризует себя как левый демократ, но умеренный, без истерии, хорошо пишет, укладывается в сроки, компьютерной графикой владеет на среднем уровне. Шесть лет назад этот подонок обошел меня на литературном конкурсе.

— Это ты на меня навесить не сможешь, — вмешался Рик. — Конкурс был для взрослых, а не для подростков, а тебе было шестнадцать.

— Буду на тебя вешать, что захочу, — гневно парировала Баффи, а потом широко ухмыльнулась. — Джорджия, ты же не сказала, что тебе нужны данные на Рика. Наконец-то почуял дельный материал, специалист по подкарауливанию политиков?

— Баффи, не льсти себе. Если этот «дельный материал» хоть как-то связан с тобой, значит, все сплошная выдумка.

Мы с братом переглянулись, и Шон спросил:

— Думаешь, они хорошо друг друга знают?

— Похоже на то. Баффи?

Девушка обернулась и пожала плечами. Ей явно не очень хотелось пускаться в пояснения.

— Он меня победил в конкурсе, и мы начали переписываться. Классный парень, хоть и древнее динозавров.

— Сочту это за комплимент, — согласился Рик. — Особенно если учесть, что исходит сия фраза из уст человека, который считает социально адекватным Эдгара Аллана По.

В ответ Баффи лишь хмыкнула.

— Да, вы хорошо друг друга знаете. Что он нам принес? Будем нанимать?

— Приличные видео с Уогман за полгода, парочка эксклюзивных интервью и полная запись телефонных разговоров ее главного помощника, когда она решила все бросить, — отрапортовала Баффи.

Я изумленно посмотрела на Рика, но он лишь улыбнулся.

— Мне не сказали, что нужно выключить диктофон.

— Я бы тебя расцеловал, но меня, к сожалению, интересуют девочки, а не мальчики, — с каменным выражением лица провозгласил Шон. — Джордж, ты же вестник, как это скажется на рейтингах?

— Поднимутся для начала процента на три; если он хорошо пишет и сумеет удержать аудиторию — еще больше. Рик, мы можем взять тебя в качестве беты, получишь собственный блог, но все публикации — только через меня или моего заместителя Махира Гоуду. Связь с кандидатом только через нас. Если партия Раймана не выберет, ты остаешься на полугодовом контракте. Скину по электронной почте всякие юридические бумажки.

— А если выберут?

— Что?

— Если выберут (а его точно выберут), что тогда?

— Тогда, — я улыбнулась, — ты с нами до самого конца, ну или пока я тебя не уволю, это уж как получится.

— Принято. — Он снова протянул мне руку.

А я снова ее пожала.

— Добро пожаловать в «Известия постапокалипсиса».

Шон тут же хлопнул нового коллегу по плечу.

— Ура, мужского полку прибыло! Дружище! Любишь тыкать палкой в мертвецов?

— Хороший способ поднять рейтинг и одновременно совершить самоубийство.

— Точно, — фыркнула я. — Да, мы тебя берем.

В дверь постучали, и тут же на пороге появился Стив в черных очках на пол-лица. Я встала.

— Пора?

Охранник кивнул.

— Сенатор попросил проверить, готовы ли вы.

— Ясно. Спасибо, Стив. — Я схватила сумку и ткнула пальцем в новоявленного сотрудника. — Рик, ты со мной. Баффи, оставайся здесь и работай на терминалах. Свистни моим бета-авторам и скажи, что через десять минут мы начнем трансляцию. Пусть возьмут на себя форумы.

— Полномочия?

— Пока я не выйду в Сеть и не раздам указания — только факты и никаких оценок.

Я командовала и одновременно практически на автопилоте проверяла оборудование. Диктофон заряжен. Данные на мониторе наручных часов сообщали, что работают все камеры.

— И попробуй разбудить Махира. Да, знаю, который час в Лондоне, но мне нужно, чтобы кто-нибудь вменяемый не дал интернет-троллям разгуляться. Шон…

— Буду сидеть на улице перед дворцом со скейтбордом и палкой. Понаблюдаю за протестующими и пикетчиками — вдруг выкинут что-нибудь интересное. — Брат в шутку отдал мне честь. — Свои сильные стороны я знаю.

— Порезвись там, только умирать не вздумай.

Стив пропустил меня в коридор и бросил косой взгляд на Рика.

— Стив, все в порядке, он теперь в команде.

— Им понравились мои выкрутасы. — Рик поднял глаза на охранника — для этого ему пришлось задрать голову. — Какой же вы высокий.

— Тонкая журналистская наблюдательность, — ответил тот и закрыл дверь нашего номера.

Во дворце еще раньше собралось порядочно народу, но по сравнению с тем, что творилось сейчас, то были просто цветочки. Мы очутились в настоящем сумасшедшем доме. Повсюду сновали люди: сотрудники предвыборных штабов, чьи-то телохранители, жены и дети политиков, репортеры, которые сбежали из пресс-центра и смешались с толпой. Скоро они вконец одичают и примутся изобретать скандальные истории, чтобы рейтинг не упал.

Рик воспринял происходящее спокойно и профессионально. Стив буквально раздвигал широкими плечами толпу, а мы трусили следом. Я была на десять лет моложе Казинса, да еще женщина, но он вполне нормально реагировал на мои приказы. А у журналистов, которые пришли в блогосферу из традиционных СМИ, бывают с этим проблемы. Они вроде бы и хотят отбросить старые предубеждения, но от некоторых привычек трудно избавиться, даже если решился перейти от печатного слова к виртуальной журналистике. Если Рик будет и дальше так меня воспринимать и внимательно слушать — сработаемся.

Стив провел нас через боковые залы прямо в центральный холл. Там царил хаос: многочисленные зеваки и политиканы всевозможных рас, возрастов и убеждений собрались перед сценой и принимались истошно вопить, едва только им где-нибудь мерещился ведущий кандидат. Многие щеголяли значками «Раймана в президенты». На одной из лестниц буквально висела целая гроздь миловидных девиц — представительниц какого-то университетского женского клуба — в обтягивающих футболках. Эти вообще радостно визжали, не переставая.

Я легонько ткнула Рика локтем:

— Посмотри-ка на их футболки.

Тот прищурился и прочитал:

— «С Райманом наступит рай». Это кто придумал?

— Шон. Он спец по такой вот ерунде. — Я дотронулась до сережки. — Баффи, мы на месте. Сигнал нормальный?

— Да, о великая владычица плохих видеозаписей, сигнал громкий и четкий. Постарайся правильно выставить кадр. Со стационарных камер передается только процентов пятьдесят.

— Стационарных камер? То есть тех, которые установила служба безопасности дворца? Которые вроде как невозможно взломать?

— Именно. Сгодятся только для панорамных снимков. А защитные коды на оборудовании телеканалов даже я взломать не могу. Так что раздобудь приличный материал!

— Да, мэм.

— Отключаюсь.

Я повернулась к Стиву:

— Куда нам?

— Миссис Райман сказала, вы можете вместе с ней посидеть за кулисами или остаться здесь, поснимать толпу. Как хотите. Мне в любом случае надо туда. Нас уже показывают в новостях.

— Поняла. — Я отстегнула с запястья браслет с записывающим устройством и протянула Рику. — Надень. Тут три камеры, они пересылают данные прямо в шкаф Баффи. Просто подними, вот так, объективы настраиваются автоматически.

— Ты будешь за кулисами?

— Да. Когда толпа разойдется, встретимся в офисе, а там уже будет ясно.

За сценой мне сенсационного материала не видать, зато сниму более личный репортаж о Раймане. Подобные записи производят более сильный эффект, чем съемки толпы. Привлечем внимание зрителей громкими криками, а потом заманим их тихой задушевной сценой. К тому же это прекрасная возможность проверить Рика в «боевых» условиях. Испытательный срок не самое ходовое понятие в новостях. Либо справится, либо нет, и это выяснится уже сегодня.

— Понял.

Журналист повернулся к сцене и поднял руку, нацеливая камеры. Хорошо, сразу занялся делом. А я отправилась вслед за Стивом за сцену.

Какой-то несчастный занавес, а словно в другой мир попадаешь. К нему, конечно, прилагался еще целый отряд охраны — такой и нашествие зомби остановит. При входе сотрудники безопасности скользнули взглядом по нашим пропускам, но не стали брать анализ крови. Мы в самом сердце дворца съездов и либо чисты, либо всех присутствующих уже можно считать покойниками. Я и Стив быстро переместились из царившего в зале хаоса в спокойное и тихое закулисье.

Давным-давно, в одной далекой галактике результаты выборов были известны заранее, и только потом о них объявляли публике. За последние двадцать лет все изменилось: усилили меры безопасности, и все больше делегатов голосуют удаленно, через Сеть. До самого момента объявления непонятно, кто из кандидатов победил. Назовем это так: потуги вернуть интригу событию, которое в последнее время все больше превращается в рутину. В своем роде грандиозное реалити-шоу.

Возле сцены на складных стульях сидели Райманы и смотрели на мониторы, где высвечивались текущие результаты. Эмили держала руку мужа в своих ладонях. Неподалеку расхаживал Дэвид Тейт. Губернатор бросил на меня уничтожающий взгляд.

— Мисс Мейсон, снова пришли раскапывать грязные сплетни?

— Скорее снова пришла раскапывать факты, — парировала я и подошла к Райманам. — Здравствуйте, сенатор. Здравствуйте, миссис Райман. Надеюсь, вы готовы выслушать результаты?

— Джорджия, не спрашивай, по ком звонит колокол, — мрачно ответил сенатор, но потом рассмеялся, встал и пожал мне руку. — Что бы ни случилось дальше, мне бы хотелось поблагодарить тебя и твою команду. Возможно, вам не удалось изменить ход предвыборной гонки, но вы уж точно сделали ее гораздо увлекательнее.

— Спасибо, сенатор. Приятно слышать.

— Питер должен отдохнуть пару недель. А потом вы трое обязательно приезжайте на наше ранчо! — вставила Эмили. — Девочки так обрадуются. Ребекке очень нравятся твои репортажи. Для них это будет просто подарок.

— Почтем за честь, — улыбнулась я. — Но пока рано планировать каникулы.

— Рано-рано, — подтвердил Райман и оглянулся на Тейта (тот смерил соперника не очень дружелюбным взглядом). — Думаю, мы добьемся успеха.

Будто в ответ на его слова раздался звон. Дворец съездов затих. Я чуть отступила и дернула подбородком, чтобы получше нацелить камеру на воротнике.

— Сейчас и увидим, сенатор.

В колонках взревел голос какой-то второсортной телезвезды (раньше блистала в комедийных сериалах, а теперь специализируется на рекламных объявлениях):

— А теперь, герой дня Республиканской партии, кандидат в президенты Соединенных Штатов нашей прекрасной Америки — Питер Райман, сенатор из Висконсина! Сенатор, идите к нам, поприветствуйте народ!

Толпа оглушительно завопила. Эмили тихонько взвизгнула (от радости и немного от удивления) и расцеловала мужа в обе щеки, а тот обнял ее и оторвал от земли.

— Ну, Эм? Пошли осчастливим народ.

Женщина с улыбкой кивнула, и сенатор повел ее на сцену. Толпа закричала еще громче. Завтра многие из них потеряют голос, но сейчас это мало кого заботило.

Тейт застыл на месте, его лицо ничего не выражало. Я подошла поближе к сцене (мои камеры по-прежнему работали) и на мгновение оглянулась, чтобы запечатлеть его реакцию — реакцию человека, чьи мечты только что рухнули в тартарары. «Давай, Питер», — тихонько прошептала я и улыбнулась. Он победил. Там, на сцене, стоял сейчас наш кандидат.

Мы отправимся дальше колесить по стране.

Трижды пискнула сережка — экстренный вызов. Я отодвинулась подальше от сцены и дотронулась до нее.

— Шон, что…

Но это звонила Баффи. Вначале я даже не узнала ее — таким сухим и деловым голосом заговорила девушка:

— Джорджия, на ранчо произошла вспышка вируса.

Я застыла.

— На каком ранчо?

— На ранчо Райманов. Это уже в новостях, повсюду. Сообщили, что лошадь подверглась спонтанной амплификации. Никто ничего не знает. Они до сих пор раскапывают пепелище и огораживают территорию. Никто не знает, где… где… Джорджия, боже мой, девочки были там, когда сработала сигнализация, и никто не знает…

Медленно, словно сомнамбула, я повернулась к сцене. Баффи еще что-то говорила, но я уже не слушала. Сенатор принял назначение партии и теперь стоял там, улыбался, держал за руку красавицу-жену, махал людям, которые только что его выбрали. Райманы казались самыми счастливыми людьми на свете. Людьми, с которыми никогда не случалось настоящего горя. Боже, помоги им.

— …там? Махир пытается контролировать форумы, но ему нужна помощь. И нужно, чтобы ты откопала достоверные сообщения о происшедшем, мы…

— Передай Махиру, пусть свяжется с Кейси из «Медиа-катаклизма» и договорится о передаче их трансляции. Только факты. Скажи, мы им отплатим — досрочно предоставим мое следующее интервью с кандидатом. — Я отдавала распоряжения бесцветным голосом. — Разбуди Алариха, пусть поможет Махиру. Когда Рик закончит, пусть тоже подключается. Хотел в команду? Вот ему и карты в руки.

— А что будешь делать ты?

Эмили Райман стояла на сцене, сцепив руки, и смеялась. Она и не подозревает.

— Останусь здесь и сообщу новости, — мрачно ответила я.

Книга III

ОЧАГИ ЗАРАЖЕНИЯ

И ложь, и правда могут одинаково ранить, в этом они похожи. Но только одна из них излечит вас впоследствии.

Джорджия Мейсон

Мы живем в мире, который сами создали. Вольно или невольно, но мы вырыли себе могилу и теперь, леди и джентльмены, сами себя туда загоняем, ложью в том числе.

Майкл Мейсон

На мою журналистскую долю трудного и неприятного выпало гораздо больше, чем хорошего. Легкой и завидной профессию репортера не назовешь, разве что речь идет о красавцах-телеведущих, которые, сидя у себя в студии, с томным видом сообщают вам об очередной трагедии, потрясшей мир. В реальности все совсем по-другому, и даже я, столько лет проработав в новостях, не до конца, как выяснилось, понимала, насколько по-другому. Поняла я это, когда смотрела в глаза кандидату на пост президента Питеру Райману и его жене и рассказывала им, что отряд федеральных войск только что кремировал тело их старшей дочери возле семейного ранчо в Пэрише, в штате Висконсин.

Вы уже слышали про Ребекку Райман. Ей было восемнадцать, через три месяца должна была окончить школу, по успеваемости числилась пятой в классе, поступила в Брауновский университет, где собиралась, как и отец, заниматься юриспруденцией. Ходить и ездить верхом девочка выучилась почти одновременно. И именно поэтому сумела справиться с зараженной лошадью и дала своим маленьким сестренкам время убежать. Ребекка стала настоящим американским героем; во всяком случае, так ее называют во всех газетах и на всех новостных сайтах. Даже на моем.

Если вы позволите вашей покорной слуге ненадолго дать волю чувствам, то я расскажу о Ребекке, которую знаю по рассказам ее родителей.

Ребекка Райман была подростком, дерзким и иногда угрюмым, ненавидела, когда ее просили посидеть с сестренками в пятницу вечером, особенно если на тот день выпадала премьера очередного фильма с Байроном Блумом; любила дешевые любовные романы, ела мороженое прямо из коробки, обожала лошадей. Девочка не поехала на национальный съезд Республиканской партии потому, что готовилась к колледжу и хотела остаться рядом со своими питомцами. И в результате погибла, но ее сестры остались в живых. Ребекка не смогла спасти дедушку с бабушкой и работников ранчо, но спасла сестер. А разве можно требовать большего?

Я сообщила родителям о ее гибели. Это дает мне пусть и небольшое, но все-таки право сказать: Ребекка, нам всем тебя очень не хватает.

...из блога Джорджии Мейсон«Эти изображения могут вас шокировать»,17 марта 2040 года.

Тринадцать

Похороны Ребекки Райман и родителей Эмили состоялись на ранчо спустя неделю после съезда. Почему ждали так долго? Не из-за траура и не потому, что членам семьи пришлось долго добираться. Нет, именно столько времени местным властям потребовалось, чтобы перевести зону с уровня 2 на уровень 5. Теперь туда можно попасть без военного эскорта, но все равно необходимо иметь при себе пистолет. Раньше ранчо считалось зоной уровня 7, и, если в течение трех лет там не произойдет заражения, оно снова ею станет. До тех пор даже дети обязаны постоянно носить оружие.

Сколько бы времени ни потребовалось, какая семья останется жить там, где погиб их ребенок? Или продолжит разводить лошадей (многие считали это просто дорогим и опасным хобби)? Так гласило общественное мнение. Все были уверены: Райманы забросят ранчо.

Хотела бы я, чтобы подобной точки зрения придерживались только озабоченные безопасностью консерваторы, но нет. Уже через несколько часов после смерти Ребекки половина американских организаций по правам детей с пеной у рта требовала ужесточения ограничений и выступала за создание нового законодательства. Если им это удастся, жить так, как раньше жили Райманы, станет невозможно. Никаких больше уроков верховой езды для маленьких, никаких семейных ферм. Запретить их, немедленно, бесповоротно и навсегда. Никто не удивился подобной шумихе, разве что сами Райманы. Конечно, Питер и Эмили ведь никогда не предполагали, что их старшая дочь превратится в мученицу. Они и представить не могли, какой удачей обернется ее гибель для некоторых. Хуже всего повели себя «Американцы детям»: устроили отвратительную агитационную кампанию. Адвокаты Райманов запретили им использовать изображения Джинни и Эмбер, но все и без них зашло достаточно далеко. Фотографии Ребекки и ее лошадей сделали свое дело. Их показывали вместе со снимками зараженных животных, которые бросались на военных.

Из-за происшествия на ранчо поднялась ужасная кутерьма. Неудивительно, что почти никто не обратил внимания, кого именно сенатор выбрал в качестве кандидата на пост вице-президента. Это заметили только отъявленные политиканы (им-то вообще плевать, что кто-то умер)… и я. Меня решение Раймана не удивило, хотя, признаться, порядком разочаровало. Его соседом по избирательному списку стал губернатор Тейт. Продуманный ход: такой сбалансированный союз поддержит большинство избирателей, и шансы сенатора попасть в Белый дом значительно повысятся. Если верить опросам, из-за трагедии Райман уже опережал ближайшего соперника на двадцать пунктов. Френсис Блэкберн, кандидатка от партии демократов, — хороший политик с отличным послужным списком, но куда ей до героической девочки-подростка, которая пожертвовала жизнью ради сестер. На данном этапе предвыборной гонки люди голосовали не за самого Питера, а за его дочь. И она, безусловно, побеждала.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 32)

Баффи на мгновение смолкла и улыбнулась, на этот раз широко и искренне.

— Быть здесь, с вами, участвовать в этой кампании — это именно то, чего мне хотелось. Не все пошло так, как я того желала, но я рада, что поехала. Так что спасибо. И удачи.

Картинка погасла.

Несколько минут мы ошеломленно молчали. Судя по звукам, Рик плакал у меня за спиной. Я в очередной раз послала мысленное проклятие чертову Келлис-Амберли, который лишил меня этой простой человеческой возможности выразить свое горе.

— Что она имела в виду? «То, что я оставляю только вам и никому другому»? — спросил Шон, положив руку мне на плечо. — Все ее вещи остались в грузовике.

— Но у нас ее ноутбук. — Я отодвинулась от стола и встала. — Принесите мне инструменты и ее компьютер.

Никогда не кради историю у другого журналиста, никогда не забирай у другого журналиста боеприпасы, никогда не трогай компьютер другого журналиста. Это три золотые правила, и все их соблюдают, если речь, конечно, не идет о желтой прессе. Там обычно поступают с точностью до наоборот. Но в нашем-то случае журналист мертв, так что здесь они не работают. Так я успокаивала себя, пока вскрывала при помощи отвертки нижнюю панель ноутбука Баффи. Шон и Рик наблюдали, стоя поодаль. Мы уже проверили компьютер и не нашли ничего, абсолютно ничего. Девушка отформатировала диски, видимо, как раз перед той роковой поездкой. Баффи была первоклассным параноиком. Хотя после Икли у нее были на то все основания.

Мы даже не удивились, когда пластиковая крышечка поддалась и под ней обнаружилась полоска скотча, наклеенная прямо на аккумулятор. У меня в руке оказалась флешка. Я показала ее остальным:

— Страсти накаляются. Шон, Бекс раньше была вестником, как у нее с компьютерами?

— Хуже, чем у Баффи…

— Баффи в принципе была лучшей.

— Но хорошо.

— Насколько хорошо?

Есть только один способ проверить.

Брат протянул руку, и я, ни минуты не колеблясь, вложила в нее флешку. В тот день, когда я не смогу довериться собственному брату, моя жизнь закончится. Ни больше ни меньше.

— Вытащи ее в Сеть, и пусть просмотрит файлы. Баффи говорила, там метки времени и даты и IP-адреса. Нужно посмотреть. — Я встала. — Рик, дописывай свой репортаж.

— А ты чем займешься?

— Подниму Махира. — Я уселась обратно к компьютеру, стул был все еще теплым, как быстро все закрутилось. — Во что бы то ни стало. Нужно сделать копию с диска Баффи и сохранить данные где-нибудь вне пределов нашего сайта. Лондон вполне подойдет.

— Джорджия? — тихо спросил Рик.

Я оглянулась: Казинс все еще стоял посреди комнаты.

— Что?

— Мы переживем все это?

— Вполне вероятно, что нет. Хочешь уехать?

— Нет. — Он покачал головой. — Просто хотел проверить, отдаешь ли ты сама себе в этом отчет.

— Отдаю. А теперь — работать.

Рик с Шоном кивнули и уселись за компьютеры.

Махир не откликался: может, отошел от компьютера, или спал, или, упаси господи, был уже мертв — быть может, все даже серьезнее, чем мы думали. Но его машина все еще находилась в Сети. Я ввела свой специальный код доступа и активизировала личный ревун. Если мой коллега все-таки появится в Интернете, ревун начнет издавать громкие противные звуки и не уймется, пока он со мной не свяжется. Такие вот штуки хороши только для действительно экстренных ситуаций. Но в данном случае, по-моему, у нас была именно что экстренная ситуация.

Ладно, все от меня зависящее я сделала, заместитель должен рано или поздно найтись, а теперь пальцы на клавиатуру, глаза в монитор и за работу.

Фактический репортаж делать всегда приятно. У тебя под рукой вся нужная информация, ее только нужно правильно организовать, превратить в нечто понятное и логичное. Вы берете факты, лица, всю многогранную правду и полируете ее до зеркального блеска, а потом переносите все это на бумагу (хотя в моем случае приходится иметь дело с пикселями) и предоставляете на суд читателю. Я выкладывала материал постранично и для закачки использовала номер собственной лицензии. Если кто-нибудь решит, что это инсценировка, может обратиться в специальный комитет, отвечающий за аккредитацию, и пожаловаться на несанкционированное использование моего номера. Так я раз и навсегда прекращу глупые слухи. Да и новости получатся хорошие.

После первой же страницы начали приходить письма, в основном радостные: читатели меня поздравляли с «воскрешением» из мертвых и уверяли, что они и не сомневались, что я жива. Среди них было и несколько менее дружелюбных. А одно я специально отметила: потом напишу статью и использую его в качестве примера. Там говорилось, что мы с Шоном должны погибнуть от рук живых мертвецов, мол, такие грешники, как мы, ничем не лучше зомби. Прекрасная иллюстрация к истории о Баффи — ее вот на это и купили.

Я как раз загружала шестую страницу, но тут меня отвлек Шон:

— Бекс сейчас перепроверяет IP-адреса. Большая часть зашифрована.

— То есть?

— То есть их не отследить.

Черт.

— А что насчет меток даты и времени?

— Они доказывают, что это не один из нас. И не сенатор. И ничего больше. Если судить по времени — это мог быть кто угодно, хоть та же миссис Райман.

Черт-черт-черт.

— А хорошие новости есть?

Шон оторвался от экрана и широко ухмыльнулся.

— Коды доступа ко всем жучкам Баффи тебя устроят?

— Да, это хорошие новости…

Я не успела договорить — компьютер пискнул, в нижней части экрана замигало окно — срочное сообщение. Я дважды щелкнула по нему.

На мониторе появилось лицо Махира, волосы в разные стороны, глаза ошалевшие:

— Что происходит? Что случилось?

— Ты не брал трубку! — ответила я и тут же смутилась.

Махир находился на другом конце света, для него-то ситуация не была такой экстренной.

— Местные сочинители устроили вечер памяти и поэтические чтения в честь Баффи. Я туда пошел, чтобы потом сделать репортаж, и, боюсь… — Мой коллега убрал непослушную челку с лица и с виноватым видом продолжил: — Выпил лишнего. Потом пришел домой и сразу же уснул.

— Понятно теперь, почему ты не услышал ревун. — Я повернулась к Шону и спросила: — У нас есть копия файлов?

— В папке для локальных пользователей.

— Хорошо. — Я снова посмотрела на монитор. — Махир, я сейчас загружу в твою папку несколько файлов. Я хочу, чтобы ты их сохранил, у себя. Сделай как минимум две физические копии. И эти данные лучше держать не у себя в квартире.

— И после прочтения удалить с сервера? — весело поинтересовался Махир.

— Да. — Я и не думала шутить. — Хорошая идея. А еще лучше — переформатируй после этого свою папку.

— Джорджия… — Мой друг ненадолго замолк. — Мне чего-то следует опасаться?

Я откинулась на стуле и чуть было не рассмеялась. Баффи мертва, кто-то позвонил в ЦКПЗ и сообщил им о нашей смерти, нас использовали, чтобы саботировать правительство Соединенных Штатов. Опасаться следовало много чего.

— Пожалуйста, скачай файлы, прочти и скажи, что думаешь.

— Хочешь знать, что я думаю? — обеспокоенно переспросил он. — Джорджия, убирайся из этой страны. Приезжай сюда, пока не случилось ничего непоправимого.

— В Англии меня не примут.

— Мы найдем какой-нибудь способ.

— Попросить политического убежища, конечно, забавная идея, но Шон озвереет, если я заставлю его переехать. А без него я не поеду. — Подчиняясь внезапному порыву, я сняла очки и улыбнулась своему собеседнику. — Прости, возможно, нам так и не удастся встретиться лично.

— Не говори так, — с тревогой в голосе попросил Махир.

— Просто прочти файлы. А после уже решишь, как мне следует говорить.

— Хорошо. Будь осторожна.

— Постараюсь.

Я нажала на клавишу, и файлы отправились в его папку, окошко для видеосвязи закрылось, на его месте теперь светился сетевой статус.

— Джорджия?

Шон снова называл меня полным именем, и это не к добру. Внутри все похолодело. Я повернулась к брату.

— Что?

— У Бекс сейчас на прямой связи один из жучков.

— И?

— Думаю, ты должна это услышать.

Шон выдернул свои наушники из разъема. Шипение и потрескивание — мы слушали сейчас прямую трансляцию. Все моментально смолкли, даже Лоис, которая свернулась клубочком рядом с монитором Рика. Глаза у кошки были широко раскрыты, уши прижаты к голове.

— …слышишь меня? — В воцарившейся тишине голос Тейта, усиленный жучком, прозвучал особенно громко. — Нужно решить эту проблему, причем немедленно, пока все не стало еще хуже.

Ему ответил другой голос, но слов мы не смогли разобрать. Шон посмотрел на меня и кивнул. После мы попросим Бекс прогнать запись через фильтр и по возможности очистить ее от шумов, вдруг удастся вычислить неизвестного. Это все, что мы можем.

— Говорю же тебе, они подобрались слишком близко. Теперь, когда Месонье больше нет, мы не можем их контролировать. Понятия не имею, сколько этих проклятущих жучков она понатыкала повсюду. Я же говорил, нельзя доверять шпионке.

Я затаила дыхание, Рик беззвучно ругался, Шон молчал, поджав губы. Ни о чем не подозревающий Тейт тем временем продолжал:

— Я в передвижном офисе ее маленького дружка. Она точно не стала бы устанавливать жучки в том месте, где предавалась своим ничтожным грешкам.

— Как же плохо он ее знал, — горько заметил Рик.

— Мы тоже, как выяснилось, — отозвался Шон.

— Да мне плевать, как ты уберешь остальных, — пролаял Тейт. — Просто убери и все. Если их не смогли прикончить в ЦКПЗ, найдем другой способ. Понял? Выполняй!

Послышался громкий звук, словно там со всей силой бросили трубку, а потом удаляющиеся шаги. Колонки пошипели еще несколько секунд, а потом вдруг замолкли.

— Они включаются и сохраняют информацию, только когда улавливают достаточно громкий звук, — зачем-то пояснил Шон.

Хотя мы все прекрасно знали, как работают жучки Баффи. Она их устанавливала, и приборчики записывали все услышанное в файл, а потом, когда вокруг становилось тихо, переходили в спящий режим, чтобы сберечь заряд батареи. Девушка, видимо, не прослушивала материал с собственных жучков, просто сохраняла его и пересылала своим «нанимателям», потому что свято верила в правоту своего дела.

— Тейт, — прорычал Рик. — Какая дрянь.

— Тейт, — повторила я.

В глаза словно насыпали песка. Я надела обратно очки и перевела взгляд с одного моего собеседника на другого.

— Нужно поговорить с сенатором.

— А мы уверены, что он в это не замешан? — спросил Шон.

Я задумалась.

— Насколько хорошо у Бекс с компьютерами?

— Не настолько.

— Ладно. — Я повернулась обратно к экрану. — Запустите всем ревуны, пусть бегут в Сеть. Мне плевать, где они сейчас, — они нужны тут.

— Джорджия?.. — нерешительно начал Рик.

Я покачала головой и принялась яростно стучать по клавиатуре.

— Заткнитесь и садитесь за работу. Нам многое предстоит сделать.

...

У каждого из нас есть свой Рубикон — мгновение, когда ты понимаешь: вот сейчас нужно сделать выбор, который определит всю твою дальнейшую жизнь. Примешь неверное решение — и, вполне возможно, оно станет последним. Но иногда подобное неверное решение — единственно возможное, оно позволяет тебе достойно встретить собственный конец, быть уверенным, что поступил совершенно правильно.

Думаю, иногда мы понимаем, что случилось, уже после того, как перешли этот самый Рубикон. Когда это случилось со мной? В тот день, когда я решила стать журналистом? Когда мы с братом встретили на онлайн-ярмарке вакансий девушку, называвшую себя Баффи? Когда мы решили подать заявку и получить «выгодную» работу в предвыборном штабе Раймана?

Или когда мы поняли: вполне возможно, это решение станет для нас последним… и решили, что нам плевать?

Меня зовут Джорджия Мейсон. Брат зовет меня Джордж.

А это мой Рубикон.

из блога Джорджии Мейсон«Эти изображения могут вас шокировать»,8 апреля 2040 года.

Двадцать два

У нас ушло ровно два часа и семнадцать минут, чтобы собрать в наспех созданном виртуальном зале для совещаний всех штатных сотрудников «Известий постапокалипсиса»: блогеров, помощников блогеров, администраторов, системных администраторов и координаторов. В нашей системе конференц-связи одиннадцать каналов, и никому пока не удалось взломать одиннадцатый, самый надежный. Но их все создавала и кодировала Баффи, а мы больше не могли доверять ее работе. Мы хотели пригласить на совещание и модераторов-добровольцев (им тоже следовало обо всем рассказать), но их невозможно было вызвать по безопасным каналам связи. А незащищенные нельзя было ни в коем случае сейчас использовать.

Мы подключили Бекс, Алариха и Дейва, который наконец-то вернулся с Аляски (привез просто тонну материала и умудрился немного обморозиться). Вместе нам почти удалось то, чем раньше занималась одна Баффи. Дейв и Аларих проделали основную работу по созданию новой виртуальной конференц-комнаты, а Бекс в это время занималась материалами, которые оставила нам покойная сочинительница. Там было много всего.

Атмосфера на встрече поначалу царила довольно бодрая, хоть и, по понятным причинам, не совсем. Баффи погибла, а мы выжили, и каждый вновь подключившийся сотрудник первым делом спешил поделиться своими соображениями по этому поводу: нас поздравляли, нам выражали соболезнования. Тяжелее всего ее смерть восприняли сочинители, что неудивительно. Я очень обрадовалась, увидев, как Магдалена ободряет самых безутешных. Четверо из их братии, судя по IP-адресам, сидели сейчас у нее, в огромном фермерском доме, с настоящей военного уровня системой безопасности. Сочинители — самые общительные и самые параноидальные из всех нас. Но у Мегги настоящий талант: она может заставить их забыть о паранойе. Она уже давно могла бы создать свой собственный сайт и сделаться альфой, но ей хотелось работать с Баффи. К сожалению, больше такой возможности не представится. Я написала сообщение Рику, чтоб он не забыл предложить ей должность администратора раздела. Если ей сейчас так здорово удается их организовывать, она нам подходит.

Приблизительно через час собравшиеся начали ворчать. Все поздравления и соболезнования были уже высказаны, и стало очевидно: кое-кто из нас сейчас трудится над неким секретным проектом, а мы не собираемся ничего объяснять, пока не соберутся все сотрудники. Никаких исключений. Только не в этот раз.

Последней подключилась сочинительница из Канады по имени Андреа. Окошко с ее изображением пару раз дернулось, пока устанавливалась связь, и она забормотала что-то о хоккее и зимних любовных историях. Я даже не обратила внимания. У нас были другие неотложные дела.

— У всех безопасное подключение? — Я набрала на клавиатуре определенное сочетание клавиш, и на моем мониторе крошечные окошки с изображениями блогеров замигали желтым. — Если да, пожалуйста, введите защитный код, который сейчас появился внизу ваших экранов. Если нет, нажмите «ввод». Если мы не можем гарантировать безопасность, придется немедленно прервать это совещание.

Ворчание немного поутихло. Наши сотрудники сначала обрадовались, когда мы их вызвали сюда, потом удивились, когда им велели оставаться на связи, и, наконец, разозлились, когда поняли: что-то происходит, но им никто не хочет сообщать подробности. Мы еще и потребовали особых мер безопасности. Что-то явно затевалось. Маленькие окошки одно за другим вспыхивали белым, а потом зеленым — все вводили присланный мной код. Окошко Шона последним поменяло цвет, как мы заранее и условились. Он замкнет контур.

— Превосходно. — Я взяла в руки свой наладонник, на котором еще в самом начале встречи открыла почтовый ящик, и кликнула на «отправить». — А теперь проверьте, пожалуйста, почту. Там вы найдете извещение о расторжении контракта и чек — мы отправили на ваши банковские счета все причитающиеся с нас выплаты. Согласно калифорнийскому законодательству и в соответствии с повышенным риском вышеупомянутой работы, мы имеем право в любой момент расторгнуть контракт по своему усмотрению и не высылать при этом уведомления. Простите.

Все заговорили одновременно, перебивая друг друга. Возмущенные голоса слились в неразличимый гул. Молчали лишь Махир, Бекс, Аларих и Дейв, которые хорошо понимали, что мы что-то затеваем.

Шон, Рик и я молча ждали, пока уляжется волнение. Ждать пришлось довольно долго. Громче всех вопили ирвины, вестники почти не возмущались — они слишком хорошо меня знали и понимали: если уж я согласилась на подобные чрезвычайные меры (а они действительно были чрезвычайные), значит, у меня есть на то причина. Они доверяли мне и ждали объяснений. Хорошая команда. Я наняла правильных людей.

Когда все чуть успокоились, я отложила в сторону наладонник.

— Теперь никто из вас не работает на сайт. Никто из вас не имеет никаких юридических обязательств. Если в течение следующих пяти минут вы решите отсоединиться, я обязательно напишу вам рекомендательное письмо, в котором расскажу о ваших невероятных журналистских талантах. Работу вы найдете с легкостью, потому что я использую свои связи и прослежу за этим, и, прежде чем выгнать вас отсюда, устрою вас в другом месте. Ребята, настал час истины, все или ничего: если хотите уйти — уходите, но знайте: уйти придется насовсем.

Блогеры молчали, наконец Андреа спросила:

— Ты можешь объяснить почему?

— Баффи погибла, а теперь нас уволили, — вмешался Аларих. — Связь вполне очевидна.

— Я просто…

— Очевидна, но не для тебя.

— Дорогие мои, — вздохнула Магдалена, — сделайте мне одолжение и замолкните на минутку, чтобы ваша начальница могла все объяснить. У меня от ваших дрязг голова болит.

— Спасибо, Мегги. — Я вгляделась в экран, внимательно изучая каждое лицо. — Андреа, причина очень простая: мы не хотим, чтобы вы чувствовали себя обязанными оставаться на этом сайте. Уверена, все уже слышали о том, как кто-то позвонил в ЦКПЗ и сообщил о нашей якобы гибели?

Блогеры согласно закивали.

— Неизвестный позвонил до того, как мы сами связались с Центром и сообщили, что живы. Кто-то прострелил нам шины, на дороге мы были одни, и тем не менее вышеупомянутый звонок имел место.

— У вас есть временные отметки? — разволновался Аларих.

— Да.

Я сделала знак Шону, и он начал что-то печатать. Аларих отвернулся от камеры, чтобы просмотреть полученные файлы.

— Баффи погибла не в результате несчастного случая, ее убили. И убийца думал, что ему и нас удалось прикончить. Случилось много всего, но на данный момент это самая важная информация: Баффи убили. Ее убийцы спят и видят, как бы разделаться с нами троими. И я не могу гарантировать, что они и вас не захотят убить. Вот вам хорошая возможность уйти красиво до того, как я сообщу, почему на нас так ополчились.

Я снова взялась за наладонник.

— Проверьте почту. Там вы найдете новый контракт. Все, кроме тебя, Магдалена, и тебя, Махир. С вами мы поговорим в оффлайне.

Магдалена удовлетворенно кивнула — значит, явно ожидала чего-то подобного. А вот Махир удивился. Вполне ожидаемые реакции.

— Повторюсь, если вы хотите уйти — это нормально. Даю вам пять минут на принятие решения. Если по истечении этого времени вы не определитесь, я отсоединю вас. Если решите покинуть сайт — у вас будет двенадцать часов, чтобы удалить свои личные файлы с серверов. По истечении двенадцати часов ваш доступ будет аннулирован, и скачивать информацию в дальнейшем можно будет только при содействии одного из администраторов.

knizhnik.org

Корм читать онлайн - Мира Грант (Страница 36)

Двадцать пять

— Джорджия, что случилось?

— Джордж, с тобой все в порядке?

В голосах обоих звучала такая тревога, что мне захотелось закричать от отчаяния. Вместо этого я схватила бокал с шампанским с подноса проходящего мимо официанта, выпила его одним судорожным глотком и бросила коллегам:

— Уходим, прямо сейчас.

Разумеется, их тревога от этого только усилилась. Рик вытаращил глаза, а Шон, наоборот, сощурился.

— Насколько сильно он разозлился? — хмуро поинтересовался брат.

— Отзывает наши журналистские пропуска через пятнадцать минут.

— Здорово. — Шон присвистнул. — Впечатляющий результат, даже для тебя. Ты ему что сказала? Что его жена спит с библиотекарем?

— То был репетитор, и жена была не Раймана, а оклендского мэра. И я была права. — Я направилась к выходу, а коллеги, конечно, поспешили следом. — Я ничего не сказала про Эмили.

— Прошу прощения, а никто из вас не хочет мне рассказать, что вообще происходит? — поинтересовался Рик, забежав чуть вперед. — Из-за Джорджии нас только что выгнали с важного политического мероприятия, сенатор явно вне себя от ярости, Тейт злобно таращится. Я что-то пропустил, и мне это не нравится.

— Тейт таращится? — у меня внутри все похолодело.

— Если бы взглядом можно было убить…

— Мы бы уже присоединились к Ребекке Райман. Я тебе в машине все расскажу.

Заметив, как я разволновалась, Рик замолк и облизал губы.

— Джорджия?

— Серьезно.

Я ускорила шаг и почти перешла на бег. Шон, моментально все поняв, подхватил меня под руку и повлек к выходу. У него-то ножищи длиннее. Рик трусил позади и молчал. За что ему большое спасибо.

Чтобы добраться до автомобиля, понадобилось всего один раз сдать кровь. Видимо, предполагалось, что гости на приеме точно чисты (еще бы, после стольких-то проверок). В лифт мы вошли без всяких проволочек, и только на выходе пришлось сдавать анализ. Как ловушка для тараканов: зараженный может войти, но не может выйти. Мой недавний вопрос (по поводу нескольких человек в лифте) тут же разрешился: двери не открылись, пока система не получила три разных отрицательных результата. Если случайно зайдешь в один лифт с человеком, у которого происходит амплификация, ты покойник. Очень мило.

Стив ждал нас возле джипа, сложив руки на груди. В отличие от Рика, он не стал сразу же задавать вопросы — подождал, пока мы возьмемся за ручки дверей.

— Ну и?

— Пригрозил отозвать наши пропуска, — пояснила я.

— Прекрасно. — Стив удивленно поднял брови. — Выдвинул какие-то обвинения?

— Нет, но, думаю, еще выдвинет. После вечерней встречи с журналистами.

Я забралась на заднее сиденье, Шон последовал моему примеру.

— Она имеет в виду «после вечернего избиения журналистов». Да, Джордж?

— По всей видимости.

— А теперь-то вы расскажете, что случилось? — Рик уселся впереди и оглянулся на нас с братом.

— Все очень просто. — Я обмякла и откинулась на сиденье, прильнув к руке Шона, который обнял меня за плечи и пытался ободрить. — Дэйв и Аларих отследили деньги и доказали, что за Икли и ранчо стоит губернатор Тейт. А еще в деле замешан ЦКПЗ, от чего я, видимо, не очень хорошо буду спать сегодня ночью. Сенатор не обрадовался, услышав, что его напарник, вполне вероятно, сам дьявол во плоти. Поэтому Райман велел нам возвращаться в Центр и держать наготове все документы, а он пока решит, гнать нас взашей или нет.

Воцарилась тишина. Все переваривали услышанное. К моему удивлению, первым заговорил Стив — даже не заговорил, а почти зарычал:

— Ты уверена?

— У нас есть доказательство, — я закрыла глаза. — Ему переводили средства, а он в свою очередь переводил средства некоторым интересным людям, которые вполне не прочь использовать Келлис-Амберли в качестве оружия. Часть денег пришла из Атланты. Еще какая-то часть — от крупных табачных компаний. Погибла куча народу, и все это, видимо, только для того, чтобы наш распрекрасный старина Тейт стал вице-президентом Соединенных Штатов Америки. Вполне возможно, с новоявленным президентом тоже вдруг произойдет несчастный случай, и тогда он сможет занять освободившееся место.

— Джорджия… — потрясенно протянул Рик. — Джорджия, если мы это знаем точно, то это очень серьезно. Это… Мы разве не должны сообщить ФБР, ЦКПЗ — хоть кому-нибудь? Это же терроризм.

— Не знаю, Рик. Это же ты работал в газете. Может, ты мне и скажешь?

— Даже в случае терроризма журналист может не выдавать свои источники, если только они не укрывают подозреваемого. — Рик на мгновение примолк. — Но мы же не укрываем? Мы же его не укрываем?

— Прошу прощения, мистер Казинс, но если у мисс Мейсон действительно есть весомые доказательства, неважно, собирается она его укрывать или нет. В Икли погиб мой напарник. — Стив говорил ровным голосом, как бы между прочим, от этого его слова звучали еще более жутко. — Тайрон был хорошим парнем. Он такого не заслуживал. В отличие от человека, который устроил вспышку вируса.

— Не волнуйся, я, разумеется, не собираюсь его покрывать. Переговорю с сенатором, захочет вышвырнуть нас вон — пожалуйста. Тогда по пути домой я перешлю наши файлы всем блогерам на общедоступные сайты, всем газетным репортерам, всем политикам.

— Дерьмо какое-то. — Шон убрал руку с моего плеча.

— Точно, — согласилась я.

— Полное собачье дерьмо.

— Кто ж спорит.

— Как же я хочу кого-нибудь сейчас стукнуть.

— Только не меня, — отозвался Рик.

— А я обязательно дам сдачи, — подхватил Стив.

Голос охранника немного повеселел, вроде бы он чуть успокоился. Хорошо. Я, конечно, не прочь посмотреть, как кто-нибудь хорошенько поколотит Тейта, но совершенно не хочу, чтобы Стива упекли в федеральную тюрьму. ФБР точно захочет само отделать губернатора. Черт возьми, когда они арестуют Тейта, может быть, и дадут ему поучаствовать. Но только если первыми до него доберутся.

— Терпение, все это скоро закончится. Так или иначе. И думаю, сегодня вечером.

— Давай уж лучше «так», ладно? — попросил Шон. — «Иначе» мне совсем не нравится.

— Безусловно, мне тоже.

Остаток пути мы проехали молча и молча же вытерпели очередной анализ крови возле въезда в Центр. Мы трое устали, злились и были напуганы, Стив просто злился. Я ему почти завидовала. Злость подпитывает, в отличие от усталости, и не отнимает столько сил. Охранник припарковал джип на стоянке, откуда я уговорила его уехать два часа назад. Ради моей глупой затеи он покинул свой пост. Теперь в машине было на двух журналистов и на тонну беспокойства больше.

— Никому ничего не рассказывай, пожалуйста, — попросила я, вылезая из автомобиля. — Сегодня вечером поговорю с сенатором, а после…

— А после станет ясно, что делать, так или иначе, — откликнулся Стив. — Не волнуйся, я бы не попал в службу безопасности, если бы не умел держать язык за зубами.

— Спасибо.

— Да не за что. — Охранник улыбнулся, и я улыбнулась в ответ.

— Пошли, Джордж! — Шон уже успел ускакать далеко вперед. — Мне не терпится избавиться от этого мерзкого костюма.

— Иду! — прокричала я, а про себя прошептала: — Господи.

Рик дошел с нами почти до самого грузовика, а потом повернул налево, к своему фургону, а мы с братом — направо, к своему.

— Рик хороший парень. — Шон прижал большой палец к панели на дверях фургона, щелкнул замок. — Немного старомодный, но хороший. Я рад, что нам удалось с ним поработать.

— Думаешь, он останется после нашего отъезда?

Я принялась копаться в куче одежды на полу, пытаясь раздобыть себе рубашку и джинсы.

— После этой кампании он вполне может позволить себе пуститься в самостоятельное плавание. Но, думаю, да, вполне может и остаться. — Шон уже почти выбрался из своего вечернего наряда, как обычно, тут же покидав пиджак и рубашку на пол. — Он знает, что может по-прежнему работать с нами.

— Хорошо.

Я застегивала последние пуговицы на рубашке, когда вдруг снаружи раздались выстрелы. Мы с Шоном испуганно переглянулись, а потом бросились к двери. Я выскочила первой. К нам, спотыкаясь, бежал Рик, прижимая к груди Лоис. На нем лица не было. Не надо было быть ветеринаром, чтобы понять: с кошкой случилось что-то ужасное. У живого зверя не может быть так повернута шея, и живой зверь не будет так безвольно висеть на руках хозяина.

— Рик?..

Журналист остановился футах в пятнадцати от фургона и поднял на меня глаза, все еще прижимая к себе кошку. Мы с Шоном мигом подбежали к нему. Именно этого они не рассчитали, пятнадцати футов.

Эти пятнадцать несчастных футов спасли нам жизнь.

— Что случилось? — Я протянула руку, хотя, понятное дело, никак не могла ему помочь.

Когда мы подбежали ближе, стало совершенно ясно: кошка мертва, и мертва уже давно — ее остекленевшие глаза уставились куда-то в пространство.

— Она просто… Я подошел к фургону и чуть не наступил на нее. — Рик все еще был в костюме, даже не успел переодеться. — Она лежала прямо за дверью. Думаю… Думаю, она до последнего пыталась убежать.

По щекам Казинса текли слезы, но он их, похоже, не замечал.

— Думаю, она пыталась меня найти. Джорджия, она же была просто маленькой, ни в чем не повинной кошкой. Зачем кому-то понадобилось убивать кошку?

Шон вскинулся.

— Ты ее нашел внутри фургона? Ты уверен, что она не от естественных причин умерла?

— Шея сломана, какие уж тут естественные причины? — всхлипывая, спросил Рик.

— Нам нужно в грузовик.

— Шон?.. — нахмурилась я.

— Я серьезно. Обговорим все в грузовике, но мы должны сначала дотуда добраться. Прямо сейчас.

— Дай только пистолет возьму.

Я развернулась к фургону, но брат поймал меня за локоть, и я споткнулась. С оглушительным грохотом машина взорвалась, словно в гигантском двигателе случился перебой.

За первым взрывом последовал второй, еще более сильный: это в клубах оранжево-голубого пламени взлетел на воздух другой автомобиль. Видимо, это был фургон Рика, но нам некогда было гадать. Шон бросился к грузовику, увлекая меня за собой. Рик побежал следом, прижимая к груди мертвую Лоис. Рядом вовсю пылал злополучный фургон. Кто-то пытался нас убить. Совершенно понятно кто. Тейт понял, что нам все известно. Больше ему незачем было медлить.

Шон отпустил мою руку и чуть поотстал, прикрывая наше отступление. Я усилием воли заставила себя не волноваться о нем. Брат сможет о себе позаботиться. Я должна ему доверять, иначе все бесполезно. Рик бежал как сомнамбула, в его руках безвольно болталось кошачье тельце. Я летела со всех ног.

Мы уже преодолели почти половину расстояния, и тут что-то вонзилось мне в левое предплечье. Я не обратила на боль никакого внимания: нужно было добраться до грузовика, черт с ним, с этим сумасшедшим комаром, который пристал ко мне в столь неподходящий момент. Никто ведь так и не смог объяснить насекомым, что не надо встревать и портить важные и трагические мгновения, вот они и встревают. Что к лучшему: если бы во время драматичных сцен даже букашки не вмешивались, многие из нас так бы никогда и не выросли из семнадцатилетнего возраста.

— Рик, двери! — прокричал Шон.

Он бежал ярдах в пяти позади нас, вытащил свой пистолет сорок пятого калибра и прикрывал отход. Я обернулась на него, и сердце тут же учащенно забилось, а горло сдавило от ужаса. У него под рубашкой кевларовый бронежилет, но от выстрела в голову он не спасет. Злоумышленник, который подорвал фургоны, вполне мог следить за нами, чтобы, как только мы окажемся на открытом пространстве, закончить начатое. А мы ничего не могли поделать — кому-то нужно было защищать тылы и открывать двери. Если сбиться в кучу, будет, конечно, безопаснее, но так мы все погибнем.

Я прекрасно это знала, но не могла перестать волноваться за болтающегося позади Шона. Однако выбора не было.

Рик ускорился и первым добежал до дверей фургона. Он, видимо, только сейчас обратил внимание, что все еще прижимает к груди Лоис. Ему пришлось бросить ее труп, чтобы схватиться за ручку и приложить палец к диагностической панели. Раздался щелчок, система безопасности проверяла его кровь и отпечатки. Потом открылся замок.

— Есть! — Казинс распахнул двери и жестами поторопил нас с братом.

Меня уговаривать не пришлось. Задыхаясь, я рванула бегом через открытое пространство. Шон отступал по-прежнему неторопливо, водя из стороны в сторону дулом пистолета.

— Шон! Идиот несчастный! — завопила я. — Давай немедленно сюда! Там некого спасать!

Удивленный брат оглянулся через плечо. Голос у меня был такой, что он решил не спорить — просто кивнул, повернулся и побежал к грузовику.

Только когда мы все оказались внутри и закрыли дверь, я снова смогла нормально дышать. Шон задвинул засовы, а Рик закрыл перегородку, которая отделяла кузов от кабины. Теперь мы полностью отрезали себя от окружающего мира. Никто не сможет попасть сюда или выбраться отсюда, пока мы не откроем замков. Мы в относительной безопасности, если они, конечно, не применят серьезную взрывчатку.

Я уселась за главный пульт и вывела на экран отчеты системы безопасности. Все чисто, никто не пытался вломиться внутрь или даже просто подойти к грузовику.

— Шон, когда мы в последний раз проверяли систему?

— Я сканировал ее удаленно, пока слушал речь сенатора.

— Хорошо, тогда мы в порядке.

Я наклонилась вперед, чтобы проверить записи с внешних камер (без них мы все равно что слепые котята — даже не увидим, когда придет подмога), и вдруг застыла.

— Джордж?

Удивленный голос Шона словно доносился откуда-то издалека. Брат видел, как я потянулась к выключателям и вдруг остановилась, только он не видел почему. Я не ответила.

— Джордж, в чем дело?

— Я… — Я судорожно сглотнула, во рту все пересохло. — Думаю, у нас проблема.

Подняла руку и онемевшими пальцами вытащила из левого предплечья полый пластиковый дротик, а потом повернулась к остальным. Рик увидел расплывающееся по рукаву рубашки красное пятно и побледнел. Шон просто уставился на дротик с таким видом, словно перед ним разворачивался конец света.

В некотором смысле именно это и происходило.

...

Если хотите легкую и приятную работу — такую, где не придется хоронить близких людей, — выбирайте любую профессию, какая понравится, но только не журналистику.

из блога Ричарда Казинса«Другая правда»,20 июня 2040 года.

Двадцать шесть

Первым не выдержал Шон:

— Пожалуйста, скажи мне, что эта штука не проткнула кожу, — умоляюще простонал он. — Кровь ведь не твоя, да? Да, Джорджия?

— Нам понадобится мешок для утилизации биологически опасных отходов.

В моем голосе не было слышно страха, вообще никаких эмоций — ровный невыразительный голос, никак не связанный с происходящим. Словно я очутилась в одной реальности, а разговаривала совсем в другой, и эти две разные сущности соединяли лишь невидимые тонкие нити.

— Достаньте медицинский набор, поставьте его на стол и сделайте шаг назад. Не дотрагивайтесь до этой вещи.

И до меня. Они не должны дотрагиваться до меня, ведь есть опасность заражения. Просто такое мне было не выговорить. Если я начну, то сразу же сломаюсь, и тогда вообще все пропало.

— Джордж…

— Нужен анализатор, — сказал Рик неожиданно ровным голосом.

Мы с Шоном оглянулись на него. Журналист побледнел и весь дрожал, но разговаривал по-прежнему спокойно и уверенно.

— Шон, я знаю, ты не хочешь это слышать. Если захочешь потом меня ударить — хорошо. Но прямо сейчас нужен анализатор.

По лицу брата прошла тень. Он знал, что Рик прав, — я видела это в его глазах, хоть он и пытался отвернуться от меня. Если бы не знал, что именно произошло, — ему было бы плевать на требование Рика. Но Шон знал и поэтому сейчас сильнее всего на свете не хотел доставать анализатор. Хотя. Возможно, сильнее всего на свете он не хотел еще кое-чего. С другой стороны, самое страшное уже, похоже, произошло.

— Он прав, Шон.

Я положила дротик рядом со своей клавиатурой. Такой маленький. Как может такая крошечная штука вызвать конец света? Я и не заметила почти, как он в меня попал. Никогда не думала, что можно проморгать собственную смерть, и вот пожалуйста.

— Не полевой анализатор, доставайте нормальный прибор. Если уж придется это делать — так по всем правилам.

ХН-237, как всем известно, всегда дает стопроцентно верный результат.

А ни во что другое Шон просто не поверит. Он и сейчас смотрел на меня и не верил, изо всех сил пытался отрицать происходящее. А почему же я не последовала его примеру?

— Джорджия…

— Если я паникую понапрасну, то куплю новый на деньги со дня рождения. — Мои плечи поникли, я откинулась на спинку стула. — Рик?

— Сейчас достану. — Казинс бросился к аптечке.

— Но я не паникую. — Я закрыла глаза.

— Я знаю, — едва слышно прошептал Шон.

— Принес.

Я открыла глаза. Рик протягивал мне армированный пакет для утилизации отходов. После моего кивка он положил пакет на стол и отступил на шаг назад. Мы все знали правила. В нас их вбивали всю жизнь. Пока не выяснится, что я чиста, никто не должен до меня дотрагиваться… А я не чиста.

Пришлось двигаться с нарочитой осторожностью, чтобы Рик и Шон могли наблюдать за каждым моим шагом. Я положила дротик в пакет и запечатала его. Теперь с ним будет разбираться ЦКПЗ — их сотрудники вскроют его, но меня это уже не касается. Меня к тому времени уже не будет.

Я подняла голову.

— А где анализатор?

Глазам словно бы резко полегчало. Возможно, психосоматическая реакция, хотя вряд ли. Частицы вируса, из-за которых мои зрачки постоянно расширялись, решили со мною распрощаться. А скоро за ними последует и весь остальной организм.

— Держи. — Шон подошел ближе и опустился возле меня на колени.

Таким образом он оказался всего в каком-то дюйме от опасной зоны — именно так официально называют человека, который через минуту может подвергнуться заражению. Я сердито посмотрела на брата, но он лишь ответил:

— Только не начинай.

— Не буду.

Я вытянула левую руку. Хочет сам провести тест — его право. Может, хоть так поверит.

— Возможно, ты ошибаешься. Ты ведь раньше ошибалась. — Шон надел прибор мне на ладонь, я растопырила пальцы так, что рука стала похожа на морскую звезду, и кивнула ему. Брат закрыл крышку.

— Не ошибаюсь.

В каждый палец впилось по игле, и еще пять проткнули ладонь, больно. Замигали огоньки — зеленый-желтый, только желтый и наконец красный.

Ровные красные индикаторы.

На глаза навернулись слезы, и я не сразу поняла, что именно это означает. Мне захотелось смахнуть их. Раньше я никогда не плакала из-за ретинального КА. А вот теперь он заставил меня рыдать.

— Говорила же, не ошибаюсь. — Я постаралась, чтобы фраза получилась небрежной, но голос подвел меня.

— И, наверняка, жалеешь об этом, — отозвался Шон.

Мы посмотрели друг на друга. Так продолжалось несколько минут: ошеломленные и подавленные, мы сидели там и глядели друг на друга, ждали чего-то. Наконец Рик решился нарушить молчание и задал тот самый вопрос, который нас всех интересовал и на который ни у кого не было ответа:

knizhnik.org

---

Смотрите также

• 
  Корм для савраски 4 буквы
• 
  Корм грант мира читать онлайн
• 
  Гост определение натрия в кормах
• 
  Волнистые попугаи корм и уход
• 
  Фасоль как корм для животных
• 
  Фацелия как корм для кроликов
• 
  Корм для собак бозита состав
• 
  Корм для собак примордиал отзывы
• 
  Бобы как корм для животных
• 
  Корм для кошек при уратах
• 
  Корм для кошек трейнер влажный